Отторжение - [72]
Я слышу их дыхание. Они, бездомные, дышат и бродят по твоим белым улицам. Днем и ночью. Они вписаны в твою инфраструктуру, Фессалоники, они навсегда остались в сети твоих белых кварталов, ты можешь планировать и перепланировать себя, но они никуда и никогда не уйдут. Нет, не думай, они не ищут свои дома, куда заселились православные семьи, они не ищут улицы, названные когда-то в честь еврейских ученых, философов и градостроителей, они даже не ищут свое разоренное и оскверненное кладбище – нет, они ищут место, где сохранилась память, куда не проникло забвение, тайную пещеру, они ищут память о себе. Сорок девять тысяч мертвых ищут память о себе, потому что ты, Фессалоники, был когда-то их белым королем, и теперь они мечтают найти крошечную расщелину, куда могла бы проникнуть память. Волшебный фонарь, который позволил бы их разглядеть или хотя бы назвать по имени.
Ищут, но не могут найти.
После войны Видаль вернулся в Лондон из эвакуации. Вернулся вместе с Ритой и дочерьми – Салли и Ивонн. Купил приличный дом на Грэнж-парк-авеню, с большим палисадником и задним двором. Понемногу им с Морисом вновь удалось наладить поставки бриара из Сен-Клода. Фирма М & V Coenca на первом этаже дома в одном из самых узких переулков Лондона постепенно вернулась к довоенному статусу. Каждое утро Видаль выходил из дома, шел к станции метро и отправлялся из тихого пригорода в центр. Дома оставались жена и двое детей. Вечером возвращался, семья садилась ужинать. Они с Ритой почти не разговаривали – о чем? Все давно переговорено. Иногда она упрекала его в скупости – не хватает денег на хозяйство. Его это утомляло, немного раздражало. Дочери, как ему казалось, его не понимают, он не особенно понимал их, но тем не менее жизнью он был доволен.
Два раза в год, в июне и в декабре, в дни смерти родителей Флоры и Соломона, он садится в метро и едет в синагогу Холланд-Парк в Ноттинг-Хилле. В портфеле – кипа. Это место, связанное с домом его детства, место, где не дают исчезнуть семейным узам, где имена связаны с Сефарадом, Испанией, где по-прежнему говорят на том же кастильском диалекте, что и на его родине в Греции, что и в Испании пятьсот лет назад. Запах лимона и фисташек напоминает о далеком доме. Кантор поет молитвы на двух языках, на иврите и ладино, – тоже как в детстве. Раввин открывает ковчег и достает свиток Торы, завернутый в темно-синий бархат с золотой вышивкой. Тору с пением проносят по синагоге. Мужчины протягивают руки в символическом прикосновении. Женщины на галерее поют и хлопают в ладоши в такт молитве. Так они делали в Кастилии, и в Арагонии, и в Валенсии, и в Салониках, в Османской империи – так они делают и сейчас.
И посреди службы Видаль разражается рыданиями. Со дна души поднимается невыносимое горе, все тело сотрясается от плача. Он рыдает так, что привлекает внимание и раввина, и ответственного за экономику. Они смотрят друг на друга: Видаль состоятельный человек, такое горе не может не подвигнуть его пожертвовать некую сумму на нужды общины.
Нет, Видаля не назовешь глубоко религиозным человеком. Но два раза в год он обязательно приходит в испанско-португальскую синагогу и не может удержаться от слез.
Осенью 1949 года Видаль понял: стареет. Прожил гораздо больше дней, чем осталось прожить. Скоро шестьдесят, у него диабет. Рита на десять лет моложе, и, по всей вероятности, она его переживет. Пора поставить все на свои места. Флора давно умерла, братья и сестры возражать не будут, в общину доносить никто не станет.
Так и получилось, что после двадцати лет супружества Видаль сделал Рите предложение. Давай поженимся, сказал он. В один прекрасный день меня не станет, и некому будет о тебе позаботиться.
Рита согласилась. Они записались на прием в муниципальную контору 30 ноября 1949 года и зарегистрировали брак. А потом пошли в ее любимый ресторан: ростбиф, запеченная дольками картошка, брюссельская капуста. Два стакана красного вина.
Видаль Коэнка не знал, что произошло с могилами его предков. Откуда ему было знать? Британские газеты ни словом не обмолвились о разоренном сефардском кладбище в Фессалониках. Но то, что всех евреев вывезли в нацистские лагеря смерти, он знал. Уцелело только восемьсот человек.
Так уничтожается язык, так расправляются с древней историей, так разбиваются сердца.
День закончился. Смолкло воркование голубей, слышно только спокойное дыхание прибоя – короткий выдох и долгий, протяжный вдох отступающей волны. В темно-синем бархатном небе зажглись звезды. У меня осталось всего несколько часов в Фессалониках. Завтра, как и вчера, как и позавчера, мимо окна будут проноситься черные стрелы стрижей, но провожать их глазами будет кто-то другой.
В начале девятнадцатого века в Польше, в городе Коцке, жил раввин и духовный лидер по имени Менахем Мендель. Нет ничего целее разбитого сердца, говорил он. Когда я впервые услышала эти слова, записала их на руке. Мне не нужен никакой духовный лидер, мне не нужно утешение, не нужно примирение. И надпись я смыла. Но она оказалась несмываемой, как татуировка.
Нет ничего целее разбитого сердца
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.