Отец - [33]

Шрифт
Интервал

Лицо отца было грустно, глаза прищурены Он молчал, задумчиво выкапывал туфлею мелкие камешки.

Может, отец прислушивался к шорохам тишины? Его лицо, полнощекое, грубоватое, залитое лунным светом, поразило Сашу богатством внутреннего выражения. Слушал, должно быть, как в глубокой тишине ночи потрескивает сучок, как легонько поскрипывает гамак… Грустно было лицо отца.

О чем он думал?.. Может быть, ни о чем? Но разве бывает такое, чтобы человек совсем ни о чем не думал?

— Ксанка пошла на стащим провожать гостя. Вот так-то, голубчик мой, — вдруг очень тихо сказал отец и опять замолчал.

— Не называйте меня «голубчик»! — ответил Саша. — Так вы, должно быть, зовете своих больных.

— Ну и вздорный ты все же малый! — шутливо сказал отец.

(«Вздорный»? Нет… Ну, а вдруг я «вздорный»? И он это знает лучше меня?)


…Сашу приняли, обогрели. Все. Даже Лана Пименовна. В этой их «хорошести», которая выражала «долг», Саша чувствовал недостаточность подлинного тепла. Все в нем кричало, все по-детски жадно и голодно требовало внимания — «возмещения душевных убытков». Он еще не знал той простейшей истины, что мы требуем только с тех, кто способен дать, с того мы требуем, кто к нам обращен болью сердца, нежностью, теплотой. Удивительно, как мы чувствуем это, как бессознательно требуем только от близких! Такова великая несправедливость и вместе с тем справедливость жизни.

— Вы ее любите, — шепотом сказал Саша. — Вы ее по-настоящему любите.

— Это кого?

— Как — кого? Сану.

— Чудак человек, — уловив ход его мыслей, усмехнулся отец. — Я люблю обоих своих детей.

— Нет… Вы бы хотели… Вы, вы, в общем, конечно…

— Послушай, Саша! Давай-ка лучше думать о том, что ты станешь делать. Ты ведь не хочешь жить тунеядцем, верно?

— Нет, совсем не хочу, я к этому не привык.

— Я придумал для тебя одну работенку… Это в поликлинике — в поликлинике для ребят. Может быть, там кое-что для тебя найдется. А я… ну что ж, я буду стараться выдержать экзамен перед тобой… Для того чтобы ты меня называл отцом. Я ведь должен держать экзамен, не так ли?.. Ладно, ладно. — Лицо отца стало еще бледней от лунного света. — Ну что ж! Не родители должны выбирать детей для усыновления, я дети — родителей… Вот в Туве, например, мальчик или девочка, скажем, сами называют отцом или матерью человека, выбранного ими себе в родители. Буду верить, что ты меня в конце концов выберешь и назовешь отцом.

«Кто ты? Что ты?» — снова и снова спрашивал себя Саша. И вдруг почувствовал, что у него перехватывает дыхание.

Это лицо, залитое лунным светом, эти руки, сцепленные на животе, — все вместе уже не казалось ему чужим.

Я не хочу привязываться к тебе! Ты забыл мою маму Я не должен тебя прощать!

Но лицо отца, прекрасное в глубокой серьезности своего выражения, освещенное как бы идущим изнутри светом, отвечало, не отвечая:

«Я родной тебе человек. Потому что так захотел. С этим ты уже ничего не поделаешь. Я, видишь ли, за тебя в ответе…»

Саша молчал. Все его представления о добре и зле перепутались, и только одно он знал: что жалеет Александра Александровича за все огорчения, которые доставил ему.

— Александр Александрович, я пойду за Саной. Темно… Ей одной возвращаться.

— Ну что ж, иди. Только не застревайте на пол дороге, Спать пора… Тащи ее поскорей домой.

— Саша, я постелила вам на террасе. Не будет холодно? Одеяло теплое, — сказала Лана Пименовна и спустилась в сад.


11

В глубокой тишине вечера шуршали под Сашиными ногами камешки, шелестела опавшие листья. От земли пахло прелью. Запах земли вернул ему чувство необъятности мира.

«И он тронул пожухлую ветку, и ветка зазеленела», — вдруг вспомнил Саша.

«Он… он такой же удивительный, как Ушинскис», — думал Саша об Александре Александровиче.

И вдруг забыл обо всем.

Тишина вечера, запах прели, ветер с реки напомнили ему родину. Сжалось сердце.

— Аня-а! — неожиданно для себя вдруг выдохнул Саша.

И вообразил, как бы это хорошо было, если б она оказалась тут. И сегодня возле речки — она, а не эта нахалка Зюка…

На дорогу ложились тени. Меж теней — серебряные лунные отблески…

Да что же, что же это такое? Я счастлив, счастлив…

Из сердца рвалось чувство здоровья — предчувствие огромности и широты жизни.

Темнота. Блестят из тьмы глаза зажегшихся вдали, возле станции, окон. Слышится лай собак, шорох, хруст. Оживает перелесок. Оживают деревья. Проснулись Сашины человечки.

Между тем дорога сделалась мягкой от пыли. Направо — роща, впереди — свет железнодорожной станции. Он все разгорался и разгорался… Стук колес. Это поезд.

Саны не было на дороге.

Из деликатности Саша решил не идти на станцию, подождать ее в темноте.

И действительно; вскоре он услыхал шаги. Из мглы, из рощи, выступили две человеческие фигуры. Нет!.. Не она. Люди вышли из рощи и… и… обнялись! Она!.. Косища!.. Светлое платье…

Нет! Не может этого быть. Остановились, прильнули друг к другу. Женщина закинула голову. Мужчина поцеловал ее.

И снова пошли по дороге, низко-низко опустив головы, И вдруг снова случилось то, во что Саша не мог поверить. Он онемел. Они снова поцеловались.

«И не стыдно, не стыдно, не стыдно ей!» — думал он, забывая о собственных недавних желаниях. Об Ане… Аня!.. Но ведь там каждый поворот ее головы был знаком… Ее улыбка, ее блестящие, расширенные от удивления глаза… А здесь… сестра!


Еще от автора Сусанна Михайловна Георгиевская
Лгунья

Эта книга о первой юношеской безоглядной любви, о двух современных глубоко противоположных характерах, о семнадцатилетней девочке-девушке — противоречивой, поэтичной, пылкой, лживой и вместе с тем безмерно искренней. Второй герой повести — будущий архитектор, человек хотя и талантливый, но духовно менее богатый.Написала повесть писательница Сусанна Георгиевская, автор многих известных читателям книг — «Бабушкино море», «Отрочество», «Серебряное слово», «Тарасик», «Светлые города», «Дважды два — четыре», «Портной особого платья» и др.В новом произведении писательница продолжает разрабатывать близкую ей тему судьбы молодого человека наших дней.


Люся и Василёк

Рассказ Сусанны Георгиевской «Люся и Василёк» был опубликован в журнале «Мурзилка» №№ 8, 9 в 1947 году.


Отрочество

Книга о советской школе, об учениках и учителях.«Самый дорогой и самый близкий мой друг, читатель! Ни с кем я не бывала так откровенна, как с тобой. Каждый замысел я обращала к твоему сердцу, считая, что ты не можешь не услышать искренность волнения, которое я испытывала, говоря с тобой о тебе. И о себе». Повесть о дружбе, о чести и верности, и, конечно, о любви…


Юг и север

Рассказ Сусанны Георгиевской «Юг и север» был опубликован в журнале «Мурзилка» № 12 в 1948 году.


Бабушкино море

Журнальный вариант повести С. Георгиевской «Бабушкино море». Повесть опубликована в журнале «Пионер» №№ 1–7 в 1949 году.«Бабушкино море» — повесть о первой встрече маленькой ленинградки, шестилетней Ляли, с ее замечательной бабушкой, бригадиром рыболовецкой бригады. О зарождающейся любви и уважении к бабушке — Варваре Степановне, о труде и отваге советских рыбаков, о море, траве, ветре, деревьях, небе, о богатстве и красоте мира написана эта книга.


Колокола

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Взвод

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Орлиное гнездо

Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.


Мост. Боль. Дверь

В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саранча

Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».


Эскадрон комиссаров

Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.