Отец Александр Мень - [38]
С тех пор в комнате Меней появилась коробочка, в которую при каждой возможности откладывались деньги для отправки посылок с продуктами друзьям в заключении.
Вот что рассказывает об этом Павел Мень, в те годы ученик младших классов школы: «В доме хозяйство вела мама. Папину зарплату распределяла так, чтобы оставалось и на помощь другим. У нее была специальная коробочка, куда складывались деньги для репрессированных, для бедных, для больных. Мы знали, что это за коробочка, и папа тоже знал. На эти деньги покупались продукты, вещи, и затем упакованные посылки отправлялись по адресам — в лагеря, к ссыльным.
Из Москвы продуктовые посылки не принимали. Именно я ездил в Мытищи и отправлял их — иеромонаху Иераксу, Нине Трапани… К маленькому мальчику не пристанут: куда едешь, что везешь? А в Мытищах очереди на почте по нескольку часов. Помощь другим для мамы и для нас была привычным делом».
Павел навсегда запомнил слова мамы: «Если тебя кто-нибудь о чем-нибудь просит, ты знай, что это как Христос к тебе пришел, старайся все, что можно, сделать».
Глава 11
Школьные годы
В 1943 году Алик Мень был зачислен по месту прописки в первый класс московской мужской школы № 554 («ппч», как ее называли в семье Меней) по адресу Стремянный переулок, дом 33/35. Школа представляла собой довольно печальное зрелище — грязного цвета здание, казарменные порядки, духовно бедные и голодные учителя. В первом классе многие ученики еще занимались по азбуке, в то время как Алик запоем читал «Фауста» и «Божественную комедию» и постигал глубинный смысл этих полюбившихся ему книг. Он анализировал смысловые оттенки и расхождения в переводах этих произведений и одно время даже планировал выучить итальянский язык, чтобы прочесть Данте в подлиннике. Затем начал читать и запоминать фрагменты из книги «Изречения Конфуция». Неудивительно, что с первых же недель школа стала для него мукой, и он томился от скуки и безделья. Возник колоссальный диссонанс между привычной Алику средой глубоких образованных людей, у которых он учился думать, читать серьезные книги, писать очерки и рассказы, и пустым времяпрепровождением в школе. Поэтому учился он по преимуществу плохо, обитая в параллельных школьному образовательному процессу мирах. «Математик считал его безнадежным двоечником, — пишет Александр Зорин на основе рассказов отца Александра о своей учебе в школе, — и любил выговаривать вслух: „Садись, Мень, ты — дурочкин…“»[37]. В начальной школе его не раз выставляли из класса за невнимательность, но благодаря своей неизменной общительности и легкому характеру Алик поддерживал хорошие отношения со всеми одноклассниками и даже был выбран старостой класса.
На фотографии учеников второго класса школы № 554, сделанной в 1944 году, лицо Алика светится радостью и полнотой жизни. Читатель может догадаться об истоках этого внутреннего света…
Внешкольная жизнь Алика Меня была наполнена до предела. Примерно в десятилетнем возрасте Вера Яковлевна объяснила ему, что жизнь не делится на детскую и взрослую: жизнь едина, и того, чего не успел в детстве, уже не восполнишь никогда. Поэтому нужно с детства ставить перед собой серьезные задачи и решать их по мере сил. С тех пор Алик отгородил ширмой уголок в общей комнате, в котором помещались его кровать и тумбочка, битком набитая книгами. Вечером он ставил себе задачи на утро, рано ложился спать, чтобы встать рано утром и читать, пока все спят. Никакие искушения — будь то гости или увлекательные радиопередачи — не могли заставить его изменить заведенный однажды распорядок дня. В часы этих утренних занятий он осваивал научные и религиозно-философские книги, о которых его ровесники и одноклассники не могли даже догадываться.
Вот как Александр Мень вспоминает о своей школе:
«Я учился в 554-й Московской мужской школе (напротив Плехановского института). Воспоминания о школе (1943–1953) довольно мрачные: я учился в школе, где были голодные учителя, где ученики собирали крошки хлеба, где совершенно дикий директор был похож на Карабаса-Барабаса, где учителя часто походили на садистов — у нас учителя литературы так и назывались: „фашисты“. Школа и сейчас существует. Она внешне очень похожа на тюрьму. Я не помню большего отвращения в жизни, чем хождение туда, — самое гнусное впечатление за всю жизнь.
А школа была обыкновенная: палочная дисциплина, нас водили всех „шагом марш!“ — война… Мы школу ненавидели! Всеми фибрами души. Сколько хватало сил.
Поскольку я кое-что почитывал, то уже во втором классе что-то соображал. Я спросил у нашей учительницы (когда она нам описала штурм Зимнего), что такое „юнкера“. Она ответила, что „так назывались собаки Временного правительства“. Я понял, что глухо дело…
Я слышал от учителей глупости, я понимал, что говорят чепуху. Это было крушение. Я сталкивался с учителями духовно нищими, которым нечего было нам сказать. Помню, учитель истории, чудесный человек, — он приходил, вытаскивал из кармана тетрадочку и прочитывал по ней то, что было написано в учебнике. А поскольку наш учебник был переписан с дореволюционного, с некоторыми искажениями, то получалось очень смешно: я приносил старый дореволюционный учебник и следил по нему… Но я его не сужу, он был хороший человек. Это было такое время, он боялся отступить куда бы то ни было.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.