От земель к великим княжениям. «Примыслы» русских князей второй половины XIII – XV в. - [21]

. При этом Стретенская половина Ростова была изъята из состава великокняжеских владений и возвращена ростовскому князю Константину Васильевичу[323], т. е. Ростовское княжество восстанавливалось в объеме, существовавшем до 1328 г.[324]. Однако московским правящим кругам удалось быстро изменить ситуацию, воспользовавшись противоборством разных группировок в Орде (где разворачивалась усобица – «замятия»). В 1362 г. был получен ярлык на великое княжение для Дмитрия Ивановича от одного из претендентов на престол – Мюрида (Мурата). В следующем, 1363 г. аналогичный ярлык выдал московскому князю другой хан – Абдулла (фактическим правителем при котором был эмир Мамай)[325]. После этого Константин Васильевич был выведен из Ростова и переведен в Устюг, центр северных (двинско-сухонских) владений ростовских князей; ростовским князем стал при военной поддержке Москвы племянник Константина – Андрей Федорович[326].

Очевидно, именно по ярлыку «Мамаева царя» Абдуллы Ростовское княжество полностью переходило под власть великого князя, а ростовские князья стали его служебными князьями. Мамай, стремясь в борьбе за власть в Орде заручиться поддержкой русских вассалов, согласился дать московскому князю больше, чем годом ранее Мюрид, возвратив в состав великого княжения Стретенскую половину Ростова и добавив к нему вторую, Борисоглебскую. Андрей Федорович, в свою очередь, ради получения в обход дяди ростовского княжения поступился суверенными правами в пользу великого князя. С этих пор владельческие права ростовских князей рассматривались как исходящие от великокняжеской власти[327].

Галич, Углич и Белоозеро («купли» Ивана Калиты)

Галич (Мерский), Углич и Белоозеро в начале XIV в. являлись центрами княжеств, в каждом из которых правила своя княжеская ветвь: в Галиче потомки брата Александра Невского Константина Ярославича (другая линия его потомков управляла Дмитровским княжеством), в Угличе и Белоозере представители разных ответвлений ростовской династии (из потомства старшего сына Всеволода Большое Гнездо Константина)[328]

В духовной грамоте Дмитрия Ивановича Донского (1389 г.) великий князь передает своим сыновьям Юрию, Андрею и Петру соответственно Галицкое, Белозерское и Углицкое княжества, характеризуя каждое из них как «куплю деда своего»[329], т. е. Ивана Калиты. Источники, повествующие о деятельности Ивана Даниловича, об этих его приобретениях не сообщают. Между тем если об углицких князьях в эпоху Калиты и позднее ничего не известно, то белозерские упоминаются в летописании под 1339,1363,1375 и 1380 гг.[330], а под 1360 и 1363 говорится о князе галицком[331]. Это противоречие породило версию, что в духовной Дмитрия Донского сделана попытка затушевать ссылкой на деда захват этих трех княжеств Дмитрием[332]. Однако такая интерпретация была убедительно опровергнута В. А. Кучкиным, обратившим внимание на запись на Галицком евангелии 1357 г., упоминающую в качестве владетеля Галича великого князя Ивана Ивановича, отца Дмитрия[333]. По мнению самого В. А. Кучкина, под «куплями» Калиты следует понимать покупку ярлыков на них в Орде[334]. Не отвергая саму мысль о ханской санкции на приобретение Калитой прав в отношении Углицкого, Галицкого и Белозерского княжеств, отмечу, что отождествление понятия «купля» с покупкой ярлыка вызывает сомнение, так как «купли» и выдачи ярлыков (т. е. жалованных грамот) в источниках разграничиваются: так, Мещера стала «куплей» Дмитрия Донского ранее 1381 г., но только в 1392 г. Василий I получил на эту территорию ярлык в Орде (см. параграф «Мещера»).

Наиболее вероятным представляется давно высказанное в историографии предположение, что под «куплями» имеются в виду покупки у местных князей какой-то части их суверенных прав на свои владения[335]. Можно полагать, что объем приобретенных прав был различен. Углицкое княжество, где о местных князьях мы впоследствии ничего не знаем, вероятно, было приобретено целиком, вместе со стольным городом. Поскольку ко второму десятилетию XIV в. в Угличе особого князя уже не было и прилегающая к нему территория являлась административной единицей в составе Ростовского княжества[336], «купля» была совершена, скорее всего, у ростовских князей. Судя по упомянутой выше записи на Галицком евангелии 1357 г., Галицкое княжество также было приобретено вместе со столицей. В Белозерском же княжестве стольный город до 1380-х гг.[337] оставался за местными князьями; ограничение суверенитета в пользу великого князя здесь, видимо, сводилось к признанию его верховных прав на княжество и переходу местных князей, таким образом, на положение служебных.

Столь значительные перемены в судьбах Углицкого, Галицкого и Белозерского княжеств не могли произойти без ордынской санкции (тем более учитывая тесное сотрудничество Ивана Калиты с Ордой). Вероятно, закрепляющие «купли» ярлыки хана Узбека были получены во время одного из визитов великого князя в Орду. Начиная с 1332 г., когда московский князь получил все великое княжение, таких поездок было четыре. В 1332 г. Иван Данилович получил «недостававшую» половину великого княжения. Поездка 1333–1334 гг. была связана с выплатой в Орду задолженностей, о каком-либо ханском пожаловании ничего не известно