От земель к великим княжениям. «Примыслы» русских князей второй половины XIII – XV в. - [20]
Как уже неоднократно указывалось в литературе[307], традиционное представление, что до продажи ростовскими князьями Борисоглебской половины в 1474 г. эта часть княжества оставалась суверенной, наталкивается на противоречащие ему данные источников. В духовной грамоте Василия II (1461–1462 гг.) говорится о передаче Ростова «со всѣмь, что к нему потягло» великой княгине Марии Ярославне, а про ростовских князей сказано: «а князи ростовские что вѣдали при мнѣ, при великом князи, и ини по тому и держат и при моей княгинѣ, а княгиня моя из них в то не въступается»[308]. Если бы владельческие права ростовских князей регулировались Ордой, формулировки «что вѣдали при мнѣ», «по тому и держат и при моей княгинѣ», «в то не въступатися» были бы невозможны; по смыслу текста следует, что «держат» ростовские князья свои владения от великого князя. Известны две жалованные грамоты Василия II Троице-Сергиеву монастырю на рыбные ловли в Ростовском озере и на двор в Ростове. В одной в качестве местных властей упоминаются «наместники мои ростовские»[309], в другой «князи ростовские», но из текста следует, что последние могут осуществлять суд только совместно с «вопчими судьями» великого князя[310]. Считать ли, что эти грамоты относятся к разным территориям – одна к земле, входящей в Стретенскую половину Ростовского княжества (принадлежащую великому князю), другая – в Борисоглебскую (где правили местные князья), либо полагать, что они разновременны и указывают на лишение Василием II ростовских князей в начале 30-х гг. XV в. судебных прерогатив[311], очевидно, что ростовские князья обладали в своих владениях ограниченным суверенитетом – великий князь имел право на пожалование монастырю территорий, на которые распространялось право их суда (и без того не полное)[312]. Таким образом, уже при Василии II ростовские князья находились на положении служебных, источником их прав была воля великого князя московского. Когда же они утратили самостоятельность?
В тверском летописании под 1411 и 1414 гг. «ростовские князи» упоминаются среди участников московских походов против нижегородских князей, пользовавшихся поддержкой Орды[313]. Рядом с ними названы князья «суздальские» и «ярославские». Первые с 1392 г. находились на положении служебных[314], под «ярославскими» же имеются в виду, скорее всего, князья моложской ветви ярославского дома, также находившиеся в это время в статусе служебных князей Василия I[315]. В 1398 г., во время московско-новгородской войны за двинские земли, сын ростовского князя Андрея Федоровича Федор Андреевич выступал в качестве военачальника, присланного великим князем Василием[316]. Таким образом, уже в эпоху Василия I ростовские князья, скорее всего, являлись князьями служебными.
В духовной грамоте Ивана III (1503 г.), в разделе, посвященном содержанию татарских послов, упоминаются «послы татарские, которые придут къ Москвѣ, и ко Тфѣри, и к Новугороду к Нижнему, и къ Ярославлю, и к Торусе, и к Рязани къ Старой, и къ Перевитску ко княж Федоровскому жеребью Рязанского»[317]. Речь идет о ранее самостоятельных княжествах, куда по традиции могли приходить из государств – наследников Орды особые послы. Тверь и часть Рязанского княжества – Старая Рязань и Перевитск – были недавними приобретениями Ивана III[318]. Ярославское княжество потеряло самостоятельность в 1463 г. (см. параграф «Ярославль»), Нижний Новгород и Таруса перестали быть центрами суверенных княжеств в 1392 г. (см. параграфы «Нижний Новгород», «Таруса»). Следовательно, перечень городов, князья которых имеют самостоятельные сношения с Ордой, «отсылает» к периоду ранее 1392 г. Ростова в этом перечне нет – очевидно, ростовские князья утратили суверенитет прежде этого времени.
В московско-тверском договоре 1375 г., заключенном после капитуляции Михаила Александровича Тверского перед коалиционным войском во главе с Дмитрием Ивановичем Московским, оговаривается неприкосновенность владений союзников Москвы: «А князи велиции крестьяньстии и ярославьстии с нами один человѣкъ. А их ти не обидети. А имеешь их обидети, нам, дозря их правды, боронитися с нима от тобе с одиного. А имут тобе обидѣти нам, дозря твоие правды, боронитися с тобою от них с одиного»[319]. Ростовские князья, так же как и ярославские являвшиеся непосредственными соседями Тверского княжества, не упомянуты[320]. Между тем в походе на Тверь они участвовали[321]. Скорее всего, территория Ростовского княжества уже в это время мыслилась как целиком великокняжеская, а местные князья – как служащие великому князю.
Таким образом, потерю суверенитета Борисоглебской половины Ростова следует относить ко времени между 1361 (когда ростовский князь Константин Васильевич ездил за ярлыком в Орду) и 1375 гг. В этот период была только одна ситуация, подходящая для изменения статуса Ростовского княжения. В начале 1360 г., вскоре после смерти великого князя владимирского и князя московского Ивана Ивановича (13 ноября 1359 г.) «вси князи Роусьскыи» отправились к только что воцарившемуся в Орде хану Наврузу. Великое княжение хан передал не сыну Ивана Ивановича Дмитрию (которому было всего 9 лет), а суздальскому князю Дмитрию Константиновичу
