От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв. - [10]
Следующим по времени обнаружения является комплекс — это жилище, открытое работами 1965 г. на склонах Старокиевской горы. В заполнении развала печи и вблизи него было обнаружено много фрагментов кружальной и лепной керамики. П.П. Толочко датировал эту керамику, а вместе с ней и жилище VII–VIII вв.[113] Материалы полевой документации оставляют двойственное впечатление: в большинстве случаев керамика VII–VIII вв. встречается в развалинах жилищ X–XI вв., куда она попала, по-видимому, при постройке[114]. Кроме того, жилище с печью из глиняных вальков и кусков песчаника, датируемое VII–VIII вв., как показывают материалы раскопок, оказалось разрушенным при строительстве оборонительного сооружения, определяемого как часть оборонительного рва городища[115]. Присутствие в заполнении керамики VII—ѴІЦ и X–XI вв., на мой взгляд, говорит о том, что керамический материал мог попасть туда при строительстве рва с более верхних террас. Кроме того, в раскопках 1965 г. наблюдается сочетание лепной и кружальной керамики; причем в ряде случаев лепная керамика по своему характеру относится к роменской. Такое сочетание характерно для киевского Подола и датируется IX — началом X в.[116] Поэтому окончательная датировка жилища из раскопок 1965 г. остается под вопросом.
И наконец, четвертое жилище было открыто во время раскопок в 1971 г. недалеко от жилища, исследованного в 1939 г. В жилище сохранилась печь, наполненная фрагментами глиняных сосудов, относимых исследователями к пражской культуре V–VI вв.[117] Керамика из жилища, открытого в 1971 г., имеет сходство с керамикой, открытой на поселении Корчак и Зимно[118]. Однако это жилище единичное, синхронных с ней находок на территории Старокиевской горы практически не встречается[119].
Таким образом, обзор археологических материалов по раннеславянской истории Старокиевской горы приводит к следующему выводу. Однозначно ранним жилищем считается жилище из раскопок 1971 г., однако оно единично и не связано с городищем, укрепления которого относятся к более позднему времени. Следовательно, говорить о возникновении укрепленного поселения в эпоху пражской культуры на Старокиевской горе нет никаких оснований.
Единственным достоверным маркером служит жилище из раскопок 1939 г. Подтверждением существования на Старокиевской горе поселения в VIII–IX вв. является находка 2009 г.: жилище волынцевской культуры, аналогичное жилищу, исследованному в 1939 г.[120]
Появление укрепленного поселения на Старокиевской горе маркируется также сооружением укреплений, и в первую очередь древнейшего оборонительного рва. Он исследовался на различных участках трассы в 1908[121], 1936[122], 1939[123], 1965[124], 1969[125], 2008[126] гг. Относительно конструкции этого вала существуют довольно противоречивые мнения. Так, В.К. Козюба на основе неопубликованных материалов раскопок Д.В. Милеева предложил реконструировать оборонительное сооружение как дерево-земляную стену, в основании которой находилась перекладная конструкция из положенных в горизонтальной плоскости перпендикулярно друг другу дубовых бревен. В.К. Козюба отмечает, что такой способ сооружения укреплений «встречается в насыпях валов на территории Древней Руси с конца X в.», указывая при этом на конструкцию Змиевых валов[127]. Такой способ сооружения вальных конструкций действительно отмечается исследователями у западных славян. Ю.Ю. Моргунов относит такой тип сооружений к крюковым и указывает, что на Руси они встречаются в конструкциях валов с XI в. и единичны, а вот при сооружении Змиевых валов использовались достаточно часто[128].
Сам В.К. Козюба склонен датировать конструкцию достаточно поздним временем — концом X в., указывая на то, что аналогичные конструкции встречаются у лужичан в VIII в. и на территории Польши столетием позже.
Подобный подход попытался оспорить А.В. Комар, предложив иной вариант реконструкции, связанный с тем, что большие промежутки между вертикальными кольями свидетельствуют о наличии в основе конструкции плетеных клетей, укрепленных глиной[129]. На основании этого историк полагает, что укрепления были возведены населением волынцевского периода и были разрушены до середины IX в.
Однако изучение рва в 2007–2011 гг. склонило исследователя принять точку зрения В.К. Козюбы, что и нашло отражение в новейшей коллективной монографии. На основании материалов новейших исследований А.В. Комар выделяет три этапа функционирования рва: он возникает в конце IX — начале X в., к середине X в. укрепление оказывается заброшенным, потом следует восстановление укреплений, связываемое с деятельностью княгини Ольги, и третий этап связан с заключительной реконструкцией, проведенной, предположительно, после печенежской осады 968 г.[130] Ров вместе с остальными укреплениями прекратил свое существование с момента строительства Десятинной церкви, когда он был засыпан и снивелирозан.
