От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв. - [9]
Совокупность данных по культурному слою Замковой горы была подтверждена и позднейшими исследованиями. Во время раскопок В.А. Харламова на северных склонах горы только один шурф из четырех дал керамику VIII–IX вв.; предметов более раннего времени обнаружено не было[96]. Интерпретация Замковой горы как древнейшего ядра города опирается на утверждение, что поселение, следы которого отмечены в VIII–IX вв., имеет непосредственное продолжение в VIII–IX вв.[97] Однако внимательное знакомство с опубликованными материалами раскопок 1940 г. позволяет поставить под сомнение это утверждение. В них отчетливо зафиксирован чистый слой глины, разделяющий слои VI–VII и VIII–IX вв.[98]
Данное обстоятельство позволило немецкому историку Э. Мюле поставить вопрос о соответствии концепции ранней истории Киева имеющимся фактам[99]. В пользу умозрительности концепции ранней истории Киева, выдвинутой Б.А. Рыбаковым, говорит следующее обстоятельство. Как уже упоминалось выше, одним из главных аргументов в пользу ранней датировки поселения на Замковой горе является факт находки медных византийских фолисов императоров Анастасия и Юстиниана. Однако при ближайшем рассмотрении материалов раскопок они оказываются отнесены к разновременным и случайным находкам[100], что не дает возможности использования указанных монет как датирующих признаков.
Момент истины для концепции раннего происхождения Киева настал в 1970-х гг., когда, как уже говорилось выше, на Подоле были открыты следы поусадебной застройки начиная с X в.
В этих условиях гипотеза В.А. Богусевича пережила второе рождение в работах М.А. Сагайдака. Вопреки концепции П.П. Толочко, М.А. Сагайдак предложил иную схему возникновения и развития Киева. Согласно этой схеме, первоначальное поселение было основано на Подоле, вблизи днепровской гавани. На Замковой горе располагалась крепость, прикрывавшая доступ к Подолу, а на Старокиевской горе находилось языческое кладбище[101]. Позже эту идею о Подоле как своеобразной «колыбели Киева» поддержали в своих работах Ю.В. Писаренко, В.Н. Зоценко, К.А. Михайлов[102]. Чуть позже она была скорректирована Ф.А. Андрощуком[103].
Впоследствии к дискуссии подкліочился В.К. Козюба. Он критически отнесся к предположениям как В.Н. Зоценко, так и Ф.А. Андрощука о прекращении существования городища на Старокиевской горе (речь идет о первичном поселении) в VII в. По его мнению, следы относятся к раннеславянскому времени, являясь не ядром будущего города, а сторожевой крепостью, защищавшей подступы к Подолу[104].
А.В. Комар предложил рассматривать вопрос о киевских поселениях в более широком историческом контексте межэтнических и межкультурных взаимодействий в Среднем Поднепровье в VII–IX вв.[105]
В дальнейшем почти все указанные авторы были подвергнуты критике П.П. Толочко. Он по-прежнему отстаивает свою точку зрения и утверждает, что древнейшее киевское городище существовало в VI–VII вв.[106]
Материалы дискуссии, по моему мнению, показывают, что обсуждаемая проблема далека от своего окончательного разрешения. Поэтому попробую изложить результаты своих наблюдений над различными сценариями возникновения Киева; тем более что мне в свое время довелось посвятить истории раннего Киева отдельную статью[107]. Работа в архиве Института археологии НАН Украины в 2006 г. заставила меня пересмотреть многое из того, что было опубликовано годом раньше. Произошло это в первую очередь потому, что выводы ряда публикаций сильно разошлись с данными полевых отчетов. Поэтому основная задача работы, как мне представляется, состоит в сравнении различных сценариев зарождения и развития Киева и со поставлений их с имеющейся на сегодня источниковой базой.
Начать свой анализ я полагаю целесообразным с поселения на Старокиевской горе, поскольку в сценарии развития Киева, который отстаивает П.П. Толочко, именно Старокиевская гора рассматривается как «эмбрион» города.
Речь идет об участке на северо-западном отроге Старокиевской горы вблизи здания ГИМ Украины. На этой территории выявлены археологическими исследованиями остатки укреплений городища и несколько жилищ.
К жилищам раннеславянского времени, открытым на территории городища в 1939, 1958, 1965 и 1971 гг., относятся четыре объекта. Первое из перечисленных жилищ было открыто вблизи ГИМ Украины[108]. Опубликовавший материалы раскопок М.К. Каргер первоначально отнес это жилище к зарубинецкой культуре; однако в последующих работах он пересмотрел эту оценку, датировав найденное жилище и инвентарь VIII–IX вв.[109] А.В. Комар относит данную керамику, а вместе с ней и жилище к волынцевской культуре[110]. Однако из-за противоречивых данных однозначно отнести жилищный комплекс к роменскому или волынцевскому горизонту, на мой взгляд, затруднительно.
Второе жилище открыто раскопками П.П. Толочко и С.Р. Килиевич в 1958 г. на Андреевском спуске. В публикации материалов находок жилище было датировано VII–VIII вв. Но материалы полевых исследований, хранящихся в архиве ИА НАНУ, ставят под сомнение предложенную датировку. Из отчета явственно следует, что речь идет о хозяйственной яме с переотложенным культурным слоем
