От любви с ума не сходят - [24]

И я — я тоже хохотала! Впрочем, это был еще не конец — перелистав несколько страниц, я снова наткнулась на знакомую фамилию.

«29янв. Снова приходил Коля Калинкин. Боже мой, как он задурил мне голову! Я спросила его:

— Вы подали заявление в загс?

Нет, оказалось, что он успел только развестись. Зарегистрироваться с Катей он не может по той уважительной причине, что он вообще-то не Калинкин — это его девичья фамилия — а Косиновский. Женившись на Насте, он зачем-то решил взять ее фамилию. В данный момент его паспорт лежит в отделении милиции — он снова хочет официально стать Калинкиным. К сожалению, Коля задурил башку не только мне и себе, но и дежурной медсестре, выписывавшей ему больничный; на его работе (какие-то художественно-промышленные мастерские), где он числится Косиновским, бюллетень на имя некоего Калинкина принимать не желают. У нас же, в больнице, согласны внести нужное исправление — но только по предъявлении паспорта! Дурдом, да и только! Я, конечно, знаю, что художники — люди особенные и витают в облаках, но не настолько же! Мало Коле баб, он еще и в именах запутался!»

Я ничего не слышала о художнике Калинкине-Косиновском, но захотела услышать — и одним из первых моих поручений Эрику было узнать о его дальнейшей судьбе. Конечно, он ничего не смог бы рассказать мне о сестре — даже если бы он что-то знал, то все равно бы все перепугал — но мне стало просто интересно. В один из наших походов в театр красавец детектив прямо в фойе вручил мне конверт с вложенным в него листочком, и я прочла:

«Калинкин Николай Борисович, 1960 г.р., последнее место прописки: Москва, Скатертный пер., 3–4. В 1991 г. сменил фамилию на Фридланд (по жене) и уехал на постоянное место жительства в Аргентину».

— Как зовут его жену? — немедленно потребовала я ответа у Эрика, останавливаясь прямо посреди прохода и застопорив движение; размахивающие программками зрители пихали меня локтями, а какая-то дама злобно зашипела, так что я посторонилась.

— Меня кто-нибудь об этом спрашивал? — обиженно вопрошал меня детектив, полуобняв за талию и втаскивая в зал. — И эта информация обошлась бы тебе недешево, если бы ты обратилась к нам официально — минимум в сто пятьдесят баксов.

Сто пятьдесят долларов… С моей стороны было бы совсем уж наглостью добиваться, с кем рядом в конце концов оказался Калинкин-Косиновский-Фридланд и какими ветрами его занесло в Южную Америку — притом из чистого любопытства. На всякий случай я все-таки спросила:

— Значит, он женился в 1991-м?

— Это значит, что он поменял фамилию в 1991-м — а когда он вступил в брак с этой самой Фридланд, это уже совсем другой вопрос.

Так мне и не довелось узнать, с какой по счету женой художник, когда-то сбивший с толку и себя, и всех вокруг, уехал за границу — и не стал ли он там каким-нибудь Гарсией.

Да, ничего подобного в моей практике не встречалось. Зато в Алином дневнике я прочла и об историях, мне хорошо знакомых:

«1 февр. Сегодня утром, осторожно войдя в холл, я обнаружила там Милицу Ивановну с чистым носовым платочком в руках. Она была в полной боевой готовности: как только кто-нибудь из врачей появится после утренней пятиминутки, она тут же заплачет горючими слезами. На мое счастье, бабулька подслеповата и глуховата, и мне удалось проскользнуть незаметно. Фонтан вылился на Косолапова, который неосторожно с ней заговорил. Второй раз он этой ошибки — час бездарно потраченного времени — уже не совершит! Безутешная вдова уже изнасиловала по очереди всех сотрудников. Я, кажется, после печального опыта жизни с б. В. научилась отличать истеричек с первого взгляда.

Всем без исключения Милица рассказывает, какой замечательный был у нее муж, как он ее любил, и как он умирал у нее на руках — последняя часть особенно трогательна. Вчера приходила племянница и рассказала всю историю с точностью до наоборот: любящий супруг неоднократно пытался сбежать от Милицы, но это ему не удалось, а перед смертью, уже потеряв речь, он отказывался принимать пищу из ее рук и жестами пытался выгнать ее из комнаты. Я, собственно говоря, так и предполагала. Увы, потеряв мужа, бедняга потеряла и сцену, и зрителей — и пытается теперь отыграться на нас».

Меня поразили эти строчки — Аля, моя правильная чуть ли не до святости старшая сестра, оказывается, могла быть почти циничной! Правда, все психотерапевты знают, что картинное горе — это горе неглубокое, и наиболее громко, демонстративно и требовательно переживают утрату близкого те, кто не любил дорогого покойника при жизни. Они на самом деле страдают — им жутко жалко себя. Иногда они не могут успокоиться годами, играя на нервах родственников — особенно тогда, когда ощущают свою вину перед ушедшими из жизни. Матери, у которых покончили с собой сыновья, жены, допилившие мужей до ранней смерти — сколько их прошло через руки Али, сколько еще пройдет через мои… Увы, сотворить алтарь и молиться перед ним умершему кумиру — совсем не то же самое, что сделать его счастливым при жизни.

Собственно говоря, человеческая психика так устроена, что должна сама справляться с потрясениями и бедами. Когда есть с кем разделить свои переживания, когда страдающего человека окружают сочувствующие ему близкие — тогда он рано или поздно, а вернее, в точном соответствии с психологическими законами, выходит из депрессии. В стрессовом стационаре пациенты делились на несколько категорий, и самую главную и при этом малочисленную составляли те несчастные, на которых обрушилось больше того, что может вынести человек.