Ослепительный нож - [185]
Прибыв к венчанию порознь, новобрачные возвращались в одной карете. Осыпанная на паперти хмелем, как и её супруг, уже не боярышня Всеволожа, а княгиня Боровская и Серпуховская, смотрела на Ярославича смеющимися глазами.
- Открою тебе, мой друг: рада, что обвенчались здесь, не в Кремле.
- И я рад сверх меры, - взял её руки князь. - Лишний день ожидания показался бы годом.
- А я, - запнулась Евфимия и призналась: - Я боялась встретить Витовтовну!
- Поздние страхи! - молвил Василий. - Великая княгиня-мать в ином мире. Не ведаю, в лучшем ли. Как раз перед нашей встречей в обители вернулся я из Москвы. Был на погребении Софьи.
Евфимия помолчала и призналась в ином:
- Осудишь ли? Душа не скорбит по её кончине.
- Ох! - отозвался князь. - Я больше скорбел при прощании с простым воином, нежели со столь великой особой. Веришь ли, прощаясь с Василием Кожей, даже не сдержал слёз.
- С Василием Кожей? - высвободила Евфимия руки и прижала к груди. - Нет Василия Кожи?
- Тебе он ведом? - удивился Боровский.
- Он многажды выручал меня. Перед битвою под Скорятиным если бы не он…
Ярославич обнял жену:
- Мы совсем не ко времени отдались кручине. Свадьбы - предвестницы новых рождений, а не смертей.
- Твоя правда, друг, - прильнула Евфимия к мужу. - Скажи только: где Кожа кончил жизнь?
- Под Галичем, когда от подножья горы шли на приступ…
Ей представился ад, узренный в трубу Феогноста с крепостной стены. Вспомнилось, что предрёк отшельник Макарий: по смерти Кожи следом уйдут из жизни его жена с молодой снохой, сын же скроется в пустынь, там создаст монастырь в угодьях раскаявшегося грехотворца Каляги и город возникнет - Калязин. Муж тем временем поведывал свои планы, как повезёт её из Москвы в Серпухов, Радонеж, Перемышль и прочие их владения.
Сошли у ворот. Поднялись в княж терем, где встречала вся челядь. Прежде чем вступить в пиршественную палату, Евфимия поменяла головной убор. Отныне мужатица, она вместо девичьего повенца под тонким убрусом возложила на главу кику с зубчатой коруною и височными украшеньями: рясами с яхонтами - бахромой из нанизанных на нити жемчужин. К кике же прикрепила полые золотые колты. С помощью Дарьицы возложила на рамёна воротник-ожерелье.
- С передцы вязано жемчугом, - похвалила Дарья наряд, привезённый из Москвы князем. - С утра считала: три тысячи сто девяносто зёрен!
Выйдя из ложни, княгиня встретила пасынка, ждавшего в переходе.
- Дозволь поздравить, любезная Евфимия, с благо-законным браком, преподнесть мой поминок, - поклонился Иван и подал нагрудную золотую привеску в виде конька с вытянутыми ушками и загнутым в кольцо хвостом. - Прими сей символ добра и счастья!
На груди новобрачной висела подаренная женихом крестчатая золотая цепь. Сие дорогое украшение ценой в два рубля видела Всеволожа в красных рядах на Софийской стороне Новгорода Великого. Богатый гость выхвалялся, что приобрёл его за четыреста беличьих шкурок. В те дни боярышня и мечтать не смела о подобном богатстве. Теперь же обочь цепи привесила и пасынкова конька, хотя остудило сердце обращение «любезная Евфимия». Чутье подсказало: так будет её называть Иван ещё долго, а может быть, и всегда.
На брачном пиру молодые были во главе стола. За них воздымали кубки с выспренними, однако идущими от сердец, пожеланиями. Постепенно речи с нынешнего торжества низошли к взволновавшим умы вчерашним событиям. Во время странствия от Новгорода к Боровску Всеволожа отстала от новостей. С любопытством слушала мужнин рассказ о том, что Василиус назвал юного наследника своим соправителем. Теперь и Иоанн стал великим князем, дабы удельные князья и бояре, все россияне заблаговременно привыкали видеть в нём будущего своего государя. Сие новшество на Руси вызвало одобрение дочери Всеволожского, в нём надеялась она обрести ручательство от возможных будущих смут.
- Дорогая наша княгинюшка! - обратился Парфён Бренко. - От князей Ряполовских, потом от Андрея Фёдорыча Голтяева, да и от нашего господина довелось слышать о твоём мужестве и достойном Ивана Дмитрича разуме. Любопытно спросить: как мыслишь, коснётся ли нас и детей наших страшное для равнодушного мира событие - падение Царя Града?
- Что? - переспросила Евфимия, думая: не ослышалась ли? - Ты произнёс: Царьград пал?
- Взят османским завоевателем Магометом Вторым, - подтвердил Боровский.
- Мне это вневеды, - повела головой княгиня. - Преосвященный Евфимии в храме святой Софии новгородцам не объявил, - удивилась она.
- Объявил без тебя, должно быть, - вразумил муж. - Известие нас достигло буквально днями.
- Горько услышать, - затучился взор Евфимии. - Торки, наши старые киевские совсельники, превратились в грозных османов. И вот братственная держава обернулась враждебственной. Не один век пройдёт, пока эта брань иссякнет.
- К месту ли речь ведём? - Охмелевший Володя Давыдов поднял переполненный кубок. - Пьём здоровье молодых!..
Приближался конец застолью, и тягостней делалось новобрачной. Её пугала предстоящая ночь. При мысли разделить ложе с мужем Евфимия холодела, сердце сжималось, как перед неотвратимым событием, коего желательно избежать, но не должно. Корила, стыдила себя, а всуе. Не в ложню шла, на заклание. Вспомнила, как с Дмитрием Красным ещё до несбывшегося их брака едва не случилось на её ложе то, что нынче случится. И страх был не тот, и она не та.
Двенадцатый век. На месте Москвы - Красные села, коими владеет боярин Кучка. Его тайными происками уничтожена семья соперника, новгородского боярина Гюряты. Счастливо спасшийся младенцем Родислав встречает любимую дочь своего смертельного врага. И отныне - куда бы ни забросила его судьбина: в вертеп лесных разбойников или в половецкий плен, в заморские страны или на поле междоусобной брани - все помыслы его о ненаглядной своей возлюбленной...
Новый роман известного современного писателя-историка рассказывает о жизни и деятельности одного из сыновей великого князя Дмитрия Ивановича Донского — Юрия (1374–1434).
В книге две исторических повести. Повесть «Не отрекаюсь!» рассказывает о непростой поре, когда Русь пала под ударами монголо-татар. Князь Михаил Всеволодович Черниговский и боярин Фёдор приняли мученическую смерть в Золотой Орде, но не предали родную землю, не отказались от своей православной веры. Повесть о силе духа и предательстве, об истинной народной памяти и забвении. В повести «Сколько Брикус?» говорится о тяжёлой жизни украинского села в годы коллективизации, когда советской властью создавались колхозы и велась борьба с зажиточным крестьянством — «куркулями». Книга рассчитана на подрастающее поколение, учеников школ и студентов, будет интересна всем, кто любит историю родной земли, гордится своими великими предками.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Стать советским писателем или умереть? Не торопись. Если в горящих лесах Перми не умер, если на выметенном ветрами стеклянном льду Байкала не замерз, если выжил в бесконечном пыльном Китае, принимай все как должно. Придет время, твою мать, и вселенский коммунизм, как зеленые ветви, тепло обовьет сердца всех людей, всю нашу Северную страну, всю нашу планету. Огромное теплое чудесное дерево, живое — на зависть».
«Посиделки на Дмитровке» — сборник секции очерка и публицистики МСЛ. У каждого автора свои творческий почерк, тема, жанр. Здесь и короткие рассказы, и стихи, и записки путешественников в далекие страны, воспоминания о встречах со знаменитыми людьми. Читатель познакомится с именами людей известных, но о которых мало написано. На 1-й стр. обложки: Изразец печной. Великий Устюг. Глина, цветные эмали, глазурь. Конец XVIII в.
Во второй том вошли три заключительные книги серии «Великий час океанов» – «Атлантический океан», «Тихий океан», «Полярные моря» известного французского писателя Жоржа Блона. Автор – опытный моряк и талантливый рассказчик – уведет вас в мир приключений, легенд и загадок: вместе с отважными викингами вы отправитесь к берегам Америки, станете свидетелями гибели Непобедимой армады и «Титаника», примете участие в поисках «золотой реки» в Перу и сказочных богатств Индии, побываете на таинственном острове Пасхи и в суровой Арктике, перенесетесь на легендарную Атлантиду и пиратский остров Тортугу, узнаете о беспримерных подвигах Колумба, Магеллана, Кука, Амундсена, Скотта. Книга рассчитана на широкий круг читателей. (Перевод: Аркадий Григорьев)
Повесть «У Дона Великого» — оригинальное авторское осмысление Куликовской битвы и предшествующих ей событий. Московский князь Дмитрий Иванович, воевода Боброк-Волынский, боярин Бренк, хан Мамай и его окружение, а также простые люди — воин-смерд Ерема, его невеста Алена, ордынские воины Ахмат и Турсун — показаны в сложном переплетении их судеб и неповторимости характеров.
Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.