Осколок - [6]
Тут завозился и стал подниматься на ноги фельдшер Дерюгин. Его лицо было полностью забинтовано. В руке он держал медицинский скальпель:
- Горю вашему я помогу с радостью. Правда, Хрущ мне глаза завязал из вредности своей. Не видать ни зги. Но такую мелочь как палец я и на ощупь отфигачу. У меня опыт большой в этом деле. Ну-ка, мужики, держите его.
***
Грохот несмолкаемой канонады стоял оглушительный. Когда не бомбили с воздуха, то окопы накрывала тяжелая артиллерия. Немец снарядов не жалел. Похоже, окончательно решил ликвидировать неудобный ему плацдарм. Со стороны фронта разрозненными группами отступали в нашу сторону совершенно изможденные, обожженные и контуженые бойцы. Сами еле живые они тащили на себе тяжелораненных товарищей. Пристроить их было некуда. Лечить некому и нечем. Эвакуировать в тыл - невозможно. Медикаменты и перевязочный материал быстро подошли к концу. Еды хватало в обрез. Положение угнетало своей неопределенностью.
Как только на переднем крае наша оборона окончательно рухнула, главные силы врага покатились на позиции роты. Завязался жаркий бой. Дело осложнялось тем, что в тылу орудовали немцы. Они нарушили снабжение и перерезали провода, лишив обороняющихся на этом берегу связи с большой землей. С той стороны из-за реки по ним, конечно, время от времени прилетало, но без точной корректировки огонь был малоэффективным. Силы быстро таяли. Сводная рота несла тяжелые потери. Помощи ждать не приходилось.
Нефедов с подвязанной на веревке левой рукой метался по ходам сообщения, пытаясь организовать людей. Кого подбадривал, на кого орал, а кому и расстрелом грозил. Старшина лично разносил ящики с патронами и гранатами вдоль линии обороны, при этом неосмотрительно поймав несколько пуль в спину. На это ему с укором и указал усталый фельдшер, весь черный от копоти и заляпанный кровью раненных бойцов. Скворцов в треснутых очках с остервенением строчил из пулемета, рискуя расплавить ствол. Красный, слегка припухший палец на спусковом крючке слушался еще с трудом, поэтому очереди выходили излишне длинными и рваными. Горелов еле успевал снаряжать ему диски. Шамсутдинов стрелял из своей старенькой «Мосинки» редко, но без промаха, клацая затвором и удовлетворенно кивая головой после каждого выстрела. Сзади него на дне окопа сидел съехавший по рыхлой стенке младший лейтенант Уткин с запрокинутой назад головой. Его открытые ясные глаза бессмысленно смотрели куда-то в небо, а из аккуратной дырочки во лбу стекала тонкая красная струйка. Комвзвода два Онищенко тоже погиб прошитый вражеской очередью. Раненный в третий и, по-видимому, последний раз, пулеметчик Ракитин валялся в наполовину обрушенном блиндаже в предсмертном бреду рядом с другими тяжелыми.
Когда на опушке, захрустев тонкими деревцами и подминая узкими гусеницами низкий кустарник, показались четыре легкие «тройки», и почти одновременно жахнули из своего 37-го калибра, стало ясно - дело труба. Последний, чудом уцелевший, миномет работал безостановочно, но попасть по движущимся целям было практически невозможно. С трудом удалось прижать к земле пехоту. На флангах захлопали ПТРы, выбивая искры из брони неотвратимо надвигающихся монстров.
Один из танков приостановился, довернув пушку в сторону бронебойщиков, и в этот момент получил мощный удар в слабозащищенный борт с противоположной стороны. В его боку образовалось небольшое с виду отверстие, а из смотровых щелей заструился реденький белесый дымок. Постояв неподвижно пару минут, подбитый монстр стал неспешно сдавать назад, поливая защитников из пулемета.
Вторая вражеская машина ярко вспыхнула от нескольких полетевших в нее бутылок с зажигательной смесью, не дотянув до наших позиций, каких-то пяти метров. Под прикрытием вырывающегося из открытого люка черного смоляного дыма вплотную подобралась вражеская пехота. Оставшиеся два танка принялись утюжить наши окопы.
Рота оказалась под угрозой полного уничтожения. Потери были ужасными. Не смотря на то, что атаку с огромным трудом, все же, удалось отбить, дальнейшая оборона стала невозможной. Чтобы спасти остатки личного состава командир принял решение отступать к реке.
***
Рассвет Игнатьич встретил на берегу Царицы, прикрывая бойцов, спешно переправляющихся на наш берег. Старшина косил немцев, будто сочную траву на заливном лугу. Обозленные фрицы лезли скопом, чувствуя, что добыча утекает от них, словно песок сквозь пальцы. Вторым номером у пулемета был неугомонный Васька, чумазый и перепачканный до не узнаваемости. Он плохо соображал от усталости и недосыпа, а держался, только благодаря своему дерзкому шебутному характеру. За их спинами последние бойцы входили в воду, толкая впереди себя, кто бревно, кто обломок доски, а кто и просто охапку веток. Поверхность реки между ними ежесекундно вскипала от мелких фонтанчиков, а иногда и высоко вздымалась трехметровыми столбами, осыпаясь обратно множеством капель.
Пал Игнатьич упивался боем. Какое-то шестое чувство подсказывало, что это сражение для него последнее и ни чем хорошим закончиться не может. Себя было немного жаль, но перевешивало чувство удовлетворения от честно выполненного долга. Особенно радовало количество трупов немецких солдат, валяющихся в разнообразных, не всегда приличных позах, перед их позицией. Прикрываясь ими, противник подбирался все ближе. Наконец в дело пошли гранаты. Несколько врагов по команде офицера одновременно вскочили и швырнули колотушки в сторону защитников. Хрущ, в свою очередь, не зевал и тоже, поднявшись в полный рост, метким огнем скосил наглецов. Почти одновременно вокруг бухнуло несколько взрывов.
В книгу лауреата республиканской премии имени Рудаки народного писателя Таджикистана Фатеха Ниязи (род. в 1914 г.) вошли роман «Солдаты без оружия» и рассказы. Роман повествует о трудовых батальонах, которые были сформированы в Таджикистане и отправлены на Урал во время Великой Отечественной войны. В рассказах, написанных по горячим следам войны, — бытовые зарисовки, яркие фронтовые впечатления, памятные встречи с друзьями и земляками на трудных военных дорогах.
Сергей Сергеевич Прага родился в 1905 году в городе Ростове-на-Дону. Он участвовал в гражданской и Великой Отечественной войнах, служил в пограничных войсках. С. С. Прага член КПСС, в настоящее время — полковник запаса, награжденный орденами и медалями СССР. Печататься, как автор военных и приключенческих повестей и рассказов, С. С. Прага начал в 1952 году. Повести «План полпреда», «Граница проходит по Араксу», «Да, был…», «Слава не умирает», «Дело о четверти миллиона» и многие рассказы о смелых, мужественных и находчивых людях, с которыми приходилось встречаться их автору в разное время, печатались на страницах журналов («Уральский следопыт», «Советский войн», «Советская милиция») и газет («Ленинское знамя» — орган ЗакВО, «Молодежь Грузии», «Молодежь Азербайджана» и др.)
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.
Творчество известного еврейского советского писателя Михаила Лева связано с событиями Великой Отечественной войны, борьбой с фашизмом. В романе «Длинные тени» рассказывается о героизме обреченных узников лагеря смерти Собибор, о послевоенной судьбе тех, кто остался в живых, об их усилиях по розыску нацистских палачей.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.