Осенние цикады - [21]

Шрифт
Интервал

никого на горной тропинке…

Хижины в ущелье

Домишко к домишку,
приткнувшись в теснине меж скал,
ютятся по склону…
Нелегко, должно быть, живётся
в этом горном краю крестьянам…

Старик

Ведь никто никогда
слова доброго не проронит,
если бедный старик,
разуменье почти потерявший,
невзначай допустит промашку!..

Путешествие старца

Дряхлой плоти моей,
я знаю, теперь уж недолго
землю обременять —
в дальний путь без конца и начала
скоро, скоро тронется странник…

Месяц над моим двориком

Ярчайшим сияньем
сегодня залит палисад —
укрывшись во мраке,
буду из дому любоваться
превращеньями лунных бликов…

Вышивка

Только с лица
на вышивке всё безупречно.
Переверни —
и увидишь грязцу с изнанки.
Точно так же и в нашем мире!..

Изголовье

«Пора уж вставать», —
размышляю утром в постели,
да невмоготу!
Отодвину прочь изголовье[143]
и опять на ладонь прилягу…

Затенённое оконце

Сквозь ветви сосны
лучи заходящего солнца
пробились к окну —
и впервые багряный отблеск
запылал на стекле, заискрился…

* * *

Ничего не свершив,
ничего не начав и не кончив,
коротаю досуг
под окошком в своей лачуге
и старею себе понемногу…

Тигр

Бывает и так,
что тигр покажется кошкой…
Досада берёт,
когда об ином человеке
превратно по внешности судят!

Скорблю о жизни

От посторонних
таить свою боль и обиды,
жить в нищете,
на невзгоды глаза закрывая, —
до каких же пор эта мука?!

* * *

Я нужды не страшусь,
но вот о житейских заботах
мне напомнили вновь
вздох жены да слёзы детишек
над пустой обеденной миской…

Любуюсь цветами

Издалека ли
цветами подолгу любуюсь
или вблизи —
всякий раз исполнены вишни
несказанного очарованья…

Цветы ямабуки у горной хижины

В безлюдных горах
близ хижины уединённой
под самой стеной
разрослись кусты ямабуки,
заслонили собою окошко…

В одиночестве любуюсь луной

Не пойму я, зачем
любоваться луною с друзьями?
Ведь луна-то одна
путешествует по небосводу —
вот один и любуйся ею!

В думах о будущей жизни

Мне не нужны
ни чины, ни высокие званья —
здесь, на земле,
я б возродиться хотел тем же,
кем был до сих пор…

Цветок лотоса

Желанной прохладой
под вечер дохнул ветерок —
и в сладкую дрёму
погрузился я, не заметив,
как осыпался белый лотос…

Старость

Знаю одно,
что бы люди ни говорили, —
жизнь позади,
на исходе мой век, и всё же
для себя остаюсь непознан…

Стрекозы

На цветущем лугу
над раскрытым зонтом пешехода,
ничего не страшась,
беззаботно и дерзко порхают
легкомысленные стрекозы…

Бобы

Лущу я стручки
и не устаю удивляться:
один в одному,
до смешного схожи обличьем,
подравнялись бобы рядами…

Одежда

Не успел залатать —
и снова, глядишь, прохудился
мой истлевший наряд…
За такими-то вот делами
пролетели весна и осень.

Картины

Нет у меня
ничего своего в этом мире,
кроме тех гор
и морей, что собственноручно
на картинах изображаю…

Голос колокола под луной

Сквозь туманную мглу,
возвестив приближение ночи,
шестикратно звучит
голос колокола[144] в часовне —
и луна восходит над лугом…

Слушаем дождь

Друзья за пирушкой
сидят, оборвав разговор,
и слушают молча,
как по крыше с яростной силой
барабанит ливень осенний…

Луна в воде

Пытаясь умчать
луну, потонувшую в бездне, —
сомкнулись над ней
и несутся вдаль, обтекая,
поздней ночью волны речные…

Дождь в лунном свете

В тусклом свете луны
дверцу хижины приотворяю, —
посмотрю-ка ещё,
как под сенью осенней ночи
мелкий дождь без устали сеет…

Уголь

Ночь всё темнее,
всё крепче мороз на дворе.
Печально слышать,
как в жаровне трещит, догорая,
мой последний кусочек угля…

Колокол

Щека на ладони,
не знаю уж сколько дремал —
и вот просыпаюсь.
Призывая ко сну округу,
раздаётся звон колокольный…

Людное место

Что знают они
о боли души одинокой —
все те, кто весной
приходит сюда с друзьями
любоваться цветеньем вишен?..

* * *

Лютый мороз.
Большая дорога безлюдна —
и до конца,
насколько хватает взгляда,
всё залито лунным сияньем…

Рис

Спускается вечер.
Крестьяне с окрестных полей
бредут восвояси,
до земли тяжело склоняясь
под снопами сжатого риса…

Когда это сочинил, не ведаю.
Записал, как помню…

Ночь провалявшись
и веки с трудом разлепив,
соображаю,
что хватил сакэ накануне
до полнейшего непотребства…

Сакэ

Когда за вином
со старым знакомцем сойдёшься
и пьёшь без конца, —
неизвестно, в чём больше хмеля:
то ли в чарках, то ли в беседе…

Слива

Опавших цветов
давно уже нет и в помине,
но чудится мне —
до сих пор пропитана спальня
ароматом цветущей сливы…

* * *

Смотрю я на птиц,
что над вишней цветущей резвятся
весенней порой —
и не верится, что лишь о корме
все их помыслы, все заботы…

* * *

Соловьиная трель
прозвучала под сводами леса —
все дела позабыв
и дороги не разбирая,
наугад бреду по тропинке.

Мотоори Норинага


* * *

Поистине дивны
растенья заморских земель,
но ни ароматом,
ни цветом нельзя их равнять
с японскою вишней в цвету…

* * *

Напрасно дерзают[145]
о сути вещей толковать
китайские старцы,
когда не дано им постичь
Неисповедимого суть!..

Подпись к автопортрету

Ты спросишь меня:
как выявить душу Ямато,
Страны островов? —
Посмотри на горные вишни
и вдохни аромат цветенья!..

Фиалки

Выйдя в сад поутру,
я заметил: на чёрном торфе
распустились цветы.
Удивительно, как доныне
я не знал об этих фиалках!..

Вишня

С той самой поры,
как утром услышал впервые
напев соловьиный,
я жду от весны одного —
чтоб вишня скорей зацвела!..

Вишни в горах Ёсино

Куда ни посмотришь,
белеют в горах облака,

Еще от автора Мотоори Норинага
Тама кусигэ (Драгоценная шкатулка для гребней)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Египетская мифология

Любой народ, любая эпоха по-своему пытаются объяснить окружающий мир, смысл жизни, выработать некую иерархию ценностей, - и создают свою мифологию. В египетской мифологии поэтичность доминирует над реальностью. Системный свод древнеегипетских мифов и легенд в литературно-художественном пересказе И.В.Рака продолжает традицию отечественных популярных изданий, посвященных наиболее значительным мифологиям Древнего мира, - Двуречья, Греции и Рима, Китая, Индии, Ирана.


Саладин Победитель Крестоносцев

Эта книга — о Салах ад-Дине, кто был благочестием (Салах) этого мира и веры (ад-Дин), о бесстрашном воителе, освободившем Святой Город от чужеземных завоевателей, о мудром и образованном правителе мусульман.


Счастливая соломинка

Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.


Нефритовая Гуаньинь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новые записи Ци Се, или О чем не говорил Конфуций

Вашему вниманию предлагается перевод и исследование сборника коротких рассказов и заметок в жанре бицзи, принадлежащего перу известного китайского литератора XVIII века Юань Мэя.Рассматриваемая коллекция рассказов и заметок Юань Мэя известна под двумя названиями: "О чем не говорил Конфуций" (Цзы бу юй) и "Новые [записи] Ци Се" (Синь Ци Се). Первоначально Юань Мэй назвал свой сборник "О чем не говорил Конфуции", но, узнав, что под этим названием выпустил сборник рассказов один писатель, живший при династии Юань, изменил наименование своей коллекции на "Новые [записи] Ци Се".Из 1023 произведений, включенных Юань Мэем в коллекцию, 937 так или иначе связаны с темой сверхъестественного.


Приключения четырех дервишей

ББК 84 Тадж. 1 Тадж 1П 75Приключения четырех дервишей (народное) — Пер. с тадж. С. Ховари. — Душанбе: «Ирфон», 1986. — 192 с.Когда великий суфийский учитель тринадцатого столетия Низамуддин Аулийя был болен, эта аллегория была рассказана ему его учеником Амиром Хисравом, выдающимся персидским поэтом. Исцелившись, Низамуддин благословил книгу, и с тех пор считается, что пересказ этой истории может помочь восстановить здоровье. Аллегорические измерения, которые содержатся в «Приключениях четырех дервишей», являются частью обучающей системы, предназначенной для того, чтобы подготовить ум к духовному развитию.Четверо дервишей, встретившиеся по воле рока, коротают ночь, рассказывая о своих приключениях.


100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».