Осенние цикады - [19]

Шрифт
Интервал

поднимаются путники в гору…

Набегают годы,
проведённые в горной хижине

Сколько прожито лет
в этом срубе из криптомерий!
Оглянулся на миг —
и увидел, как время мчится
даже здесь, вдалеке от мира…

* * *

Много вёсен назад
перестало тоскою томиться
и грустить о былом
в этом горном уединенье
закалённое скорбью сердце…

* * *

В неведомом мире
за гранью пристрастия земных
всегда и повсюду
буду я слагать пятистишья, —
как привык в этой жизни бренной…

* * *

Знаю, только в одном
отрада моя и награда —
в сочиненье стихов, —
где б я ни был и что бы ни делал,
на земле или там, на небе…

* * *

Вечный мой дух,
со вселенною неразделимый,
только на миг
бытия в этом бренном мире
оболочку плоти приемлет…[133]

* * *

После того
как покину приют свой непрочный,
бренную плоть, —
не останется больше преграды
между мною и мирозданьем!..

В день, когда мне грустно

Немного мне нужно:
один понимающий друг
для умной беседы
да один пейзаж по соседству,
чтобы только им любоваться…

* * *

Всего-то лишь друга
да глазу приятный пейзаж…
Но если и это
мне заказано — принимаю
жизнь любую в своей Отчизне!

Окума Котомити


Месяц

Тот о и гляди,
подхваченный ветром осенним,
с вершины сосны
умчится в ночные просторы
едва народившийся месяц…

Дождь

Слышно, как во тьме
прошуршит то здесь, то там
молодой бамбук —
чуть заметно моросит
реденький осенний дождь…

Сверчок при свете луны

Дремоту прогнав,
на небо ночное гляжу —
взошла ли луна?
У самой подушки моей
о чём-то сверчок верещит…

Корова на горной тропе

По горной тропе
уныло корова бредёт
сквозь сизую мглу —
спина, голова и бока
облеплены жухлой листвой…

Упавшая шишка

Передо мною
шишка с громадной сосны
шлёпнулась оземь.
Думал, другую дождусь…
Глядь — уж стемнело вокруг!

Горная хижина[134]

Только и слышу
от фанфаронов столичных:
«Вот хорошо бы
в здешних краях поселиться!»
Как же! Заманишь их в горы!..

Книга

Когда, не упомню,
оставил я возле окна
раскрытую книгу.
Давно уж, забаву найдя,
листает её ветерок…

Муравей

«Вот он, смотрите!» —
мне ребятишки кричат,
да уж куда там!
Как углядеть старику
эту букашку в траве?..

Летний дождь над прудом

Множатся круги
на поверхности пруда —
в сонном лоне вод
капли незаметно гаснут.
Первый летний дождь…

Светопреставленье

Сколько веков
твердят, что преставится скоро
грешный наш свет, —
да только едва ли такое
на нашем веку приключится…

Ночной снегопад

Ночною порой
из дома смотрю, как снежинки
над садом кружат,
мерцая и переливаясь
в проёмах светящихся окон…

Волосок[135]

Трудно, должно быть,
властвовать и управлять!
Стоит случайно
вырвать один волосок —
болью всё тело пронзит…

Старик

Старец столетний,
от молодых услыхав,
что где-то в мире
снова случилась беда, —
только смеётся в ответ…

Раздумье

Кто над собою
в море мирской суеты
власти не имет, —
может ли тот поучать
истинам вечным других?..

Ворота

Вот и сегодня
до дому еле дополз —
скоро уж, видно,
выйду из этих ворот,
чтобы назад не прийти…

Вол

Так неохотно
тянет на пахоте вол
плуг через поле —
нет чтоб пойти самому,
не дожидаясь бича!..

Вечерняя прохлада

Вечер спустился.
В воздухе веет прохладой.
Из дому слышно,
как на мосту через речку
мирно судачат соседки…

В ожидании цветения сливы

При виде бутонов,
что утром раскрыться должны
на сливе близ дома,
сегодня сосед мой весь вечер
счастливую прячет улыбку…

Колокол

И куда это
подевался нынче звон?
Ветром унесло? —
Ведь ни разу на лугу
в храме колокол не бил!

Сова

В сумраке ночном
слышно уханье совы.
Целый день спала, —
а теперь давай кричать
и бесчинствовать в лесу!..

Малышка

Вот ведь малышка!
Ножками ходит уже,
а маму просит,
чтоб понесла на спине —
так-то приятней, поди!

Дым

В лунном сиянье
вьётся лиловый дымок
тоненькой струйкой.
Гаснет костёр во дворе —
только что мусор сожгли…

Долгие дни

Думаю с грустью:
как ни длинны вечера
порой весенней,
но ведь пройдут и они,
станут далёким «вчера»…

Прибираю садик

Много лет я жил
в этом доме бедняком.
Никаких хлопот!
Дворик, прибранный уже,
буду снова подметать…

Только сердце

Я светильник задул —
и не стало в то же мгновенье
всех привычных вещей.
Лишь одно у меня осталось —
сердце в дряхлом, немощном теле…

Цветы и луна[136]

Оттого-то как раз,
что сам не богат и не знатен, —
созерцая сей мир,
я цветы называю цветами,
а луну неизменно луною…

Веер

Лето настало,
но стоило только раскрыть
сложенный веер, —
и в рисунке вновь оживают
очертанья дымки весенней…

Печали завтрашнею дня

Нынче будем жить
как живётся: пить сакэ,
благо есть пока, —
а о завтрашних печалях
будет время потужить…

Ворона

Птенцы-то в гнезде
совсем уже взрослыми стали,
а ей всё одно —
покормить норовит из клюва
оперившееся потомство!..

Лиса

Полевая лиса,
удирающая от своры
разъярённых собак,
так что некогда и оглянуться, —
вот подобие человека!..

Поэт

Немощный старец,
я прожил и эту весну —
так же, как прежде,
воспевая горные вишни
и не сетуя на увяданье…

Раковины

Гадают, должно быть:
«И куда это пас занесло?» —
моллюски из Нада,[137]
затворившись в створках ракушек
на прилавке в рыбном ряду…

Смотрю в морскую даль

Там, в морской дали,
островок Имо[138] чернеет —
крошечный такой!
Прямо впору на ладошку,
как игрушечный, поставить…

Падающий лист

Ночью где-то в саду
лист сухой, сорвавшийся с ветки,
тихо прошелестел,
а почудилось — он приземлился
возле самого изголовья…

Сушёные овощи

Свисают со стрех
овощей сушёных гирлянды —
припасы к зиме

Еще от автора Мотоори Норинага
Тама кусигэ (Драгоценная шкатулка для гребней)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Египетская мифология

Любой народ, любая эпоха по-своему пытаются объяснить окружающий мир, смысл жизни, выработать некую иерархию ценностей, - и создают свою мифологию. В египетской мифологии поэтичность доминирует над реальностью. Системный свод древнеегипетских мифов и легенд в литературно-художественном пересказе И.В.Рака продолжает традицию отечественных популярных изданий, посвященных наиболее значительным мифологиям Древнего мира, - Двуречья, Греции и Рима, Китая, Индии, Ирана.


Саладин Победитель Крестоносцев

Эта книга — о Салах ад-Дине, кто был благочестием (Салах) этого мира и веры (ад-Дин), о бесстрашном воителе, освободившем Святой Город от чужеземных завоевателей, о мудром и образованном правителе мусульман.


Счастливая соломинка

Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.


Нефритовая Гуаньинь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новые записи Ци Се, или О чем не говорил Конфуций

Вашему вниманию предлагается перевод и исследование сборника коротких рассказов и заметок в жанре бицзи, принадлежащего перу известного китайского литератора XVIII века Юань Мэя.Рассматриваемая коллекция рассказов и заметок Юань Мэя известна под двумя названиями: "О чем не говорил Конфуций" (Цзы бу юй) и "Новые [записи] Ци Се" (Синь Ци Се). Первоначально Юань Мэй назвал свой сборник "О чем не говорил Конфуции", но, узнав, что под этим названием выпустил сборник рассказов один писатель, живший при династии Юань, изменил наименование своей коллекции на "Новые [записи] Ци Се".Из 1023 произведений, включенных Юань Мэем в коллекцию, 937 так или иначе связаны с темой сверхъестественного.


Приключения четырех дервишей

ББК 84 Тадж. 1 Тадж 1П 75Приключения четырех дервишей (народное) — Пер. с тадж. С. Ховари. — Душанбе: «Ирфон», 1986. — 192 с.Когда великий суфийский учитель тринадцатого столетия Низамуддин Аулийя был болен, эта аллегория была рассказана ему его учеником Амиром Хисравом, выдающимся персидским поэтом. Исцелившись, Низамуддин благословил книгу, и с тех пор считается, что пересказ этой истории может помочь восстановить здоровье. Аллегорические измерения, которые содержатся в «Приключениях четырех дервишей», являются частью обучающей системы, предназначенной для того, чтобы подготовить ум к духовному развитию.Четверо дервишей, встретившиеся по воле рока, коротают ночь, рассказывая о своих приключениях.


100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».