Осенние цикады - [18]

Шрифт
Интервал

края Ямато,
о великом Ученье Богов[127]
размышляешь, душой воспарив.

* * *

Как хорошо,
когда вспоминаешь порою,
что в мир пришёл
после мудрого Норинага[128]
и ученью его причастился.

* * *

Как хорошо,
когда после долгих трудов
книгу захлопнешь
и сидишь, любуясь громадой
переписанного трактата.

* * *

Как хорошо,
когда созерцаешь закат
в горном селенье
или в чистом поле близ храма,
где уж точно предложат: «Ночуйте!..»

* * *

Как хорошо,
когда в деревушке иной
подле дороги
обнаружится вдруг знакомый,
да ещё, глядишь, и накормит.

* * *

Как хорошо,
когда облюбуешь вещицу
и, где призаняв,
где на чём-нибудь сэкономив,
наконец-то её заполучишь.

Шуточные стихи[129]

* * *

Эх, на огонёк
заманю-ка я чертей,
в гости приглашу —
буду нынче до утра
вирши новые читать!

* * *

Слышу за окном
завыванья демонов —
ночью нынешней
им от счастья слёзы лить,
слушая мои стихи!

* * *

Нет, стихи мои
не для тех, в ком чую я
человечий дух, —
всколыхнуть им предстоит
душу Неба и Земли![130]

* * *

По порядку сложив
все свои немудрёные вирши,
отнесу их на суд
небожителей беспристрастных,
передам и вернусь восвояси.

* * *

Вот выберу день
и, лестницу к небу приставив,
взберусь поглядеть
на местечко, где обитают
боги гор высоких и низких…

* * *

Старуха-жена,
черпнув уполовником риса,
похоже, не прочь
запихнуть его без разговоров
целиком прямо в глотку мужу…

* * *

По лицу моему
догадавшись, что вскоре родится
замечательный стих,
суетится на кухне хозяйка,
собирает торжественный ужин…

* * *

В «барсучьей норе»,
в убогой моей комнатёнке
вплотную сидят
на обед приглашённые гости,
неуютно поджав колени…

* * *

Всего лишь одну
пустили мы чарку по кругу,
вино подогрев, —
и увы, не видно довольных,
раскрасневшихся физиономий…

* * *

К гостю в углу
протиснулся с рисовым супом,
но, как на грех,
в тесноте об кого-то споткнувшись,
погасил последний светильник…

* * *

Вот уж ночь на дворе.
Гости, верно, не очень-то сыты.
На кого ни взгляну,
все нахмурились и надулись,
будто ждут ещё угощений…

* * *

И ватага гостей,
и сам злополучный хозяин
мнутся, сжавшись в комок, —
изо всех щелей поддувает
в обветшалом тесном домишке.

* * *

В доме мороз.
Съестное подъели до крошки.
Гости мои,
нещадно толкаясь локтями,
подбираются к самой жаровне…

* * *

«Вот стихия моя, —
твердит неизменно Акэми, —
ради низменных дел
не ударю палец о палец,
лишь стихами я пробавляюсь!»

* * *

Как ласкает слух
расчудесный этот звук:
«буль-буль-буль-буль-буль» —
из бутылки полилось
струйкой тоненькой сакэ…

-

* * *

Плохо, конечно,
друга совсем не иметь, —
но разве лучше
выбрать такого в друзья,
что не по сердцу тебе?..

* * *

Мелкий дождь без конца.
Все дороги, ведущие к Оцу,
в непролазной грязи.
Залезай на коня, прохожий,
подвезу тебя хоть немного!

* * *

И муравьишки,
когда соберутся гурьбой,
с места сдвигают
щепку, что в тысячу раз
больше любого из них…

Снег во дворе «весёлого дома»

Девушки в саду
лепят весело снежки —
интересно, кто
будет нынче согревать
ручки их озябшие?..

Вместе с подругой любуюсь снегом

Мы с подругою
на постели рядышком.
Смотрим, как на пруд,
на заснежённую гладь
утки опускаются…

* * *

А я и не знаю,
что сталось теперь с одеялом,
которым когда-то
с подругою в зимнюю пору
от холода мы укрывались…

После долгого дождя

Кажется, будто
стала просторней земля
и небо глубже —
после дождя прояснились
необозримые дали…

В горах

Песнь дровосека.
Птичий нестройный щебет.
Ручья журчанье.
Pocoй омытые травы.
Сосны до самого неба…

Муравьи

Кивнёт на бегу
один муравьишка другому,
и снова спешат
в заботах, делах и тревогах —
налево, направо, налево…

Могила воителя Ёсисада[131]

На камне надгробном
я надпись скупую читаю:
«Здесь пал он в бою» —
как будто повеяло с поля
дыханьем осеннего вихря…

* * *

Так, одиноко,
не отыскав на земле
душу родную,
в хижине ветхой своей
буду я век коротать…

* * *

Чувства ложные
не высказывай в стихе —
только истина
даст творенью твоему
подлинную красоту!

-
* * *

Воин преданный[132]
государю своему
верен в помыслах —
меч он обнажить готов,
кровью налиты глаза!..

* * *

Каких бы лишений
тебе ни пришлось претерпеть
на благо отчизны, —
о славе и чести своей
в бою не забудь, самурай!

* * *

С мечом обнажённым
брожу я по залам дворца
и к стенам взываю:
«Пусть явятся нынче злодеи,
что родины честь запятнали!»

* * *

О судьбах отчизны
я ночью бессонной грущу,
и в отблеске лунном
рисует мороз на стекле
несущий спасение меч…

* * *

Радостно мне
встретить во дни, когда мир
варваров чтит,
мужа, что верен богам
нашей священной страны!

* * *

В душевной борьбе,
в тревоге о судьбах отчизны
на свете я жил,
одержим единым желаньем —
наболевшее выразить кистью…

* * *

Не предадим
благородных традиций Ямато,
края богов, —
ради нашей священной отчизны
крови сердца не пожалеем!

-

* * *

Вихрю подобны,
что веет, от взора сокрыт, —
мудрые боги
нас окружают повсюду;
и на земле, и на небе…

* * *

О, если бы мне,
презревшему страсти земные,
познать до конца
божественное откровенье
и тайнам богов причаститься!..

* * *

Тот, кто в доме моем
порочит друзей и знакомых, —
к тем знакомым придя,
точно так же, не сомневаюсь,
обо мне распускает сплетни!..

* * *

Друг мой далёкий!
В непроходимых горах
ты поселился —
не затем ли, чтобы стеречь
распустившиеся цветы?..

Путники на дороге Семи поворотов

Кажется, будто
внизу муравьишки ползут,
часто петляя, —
по дороге Семи поворотов

Еще от автора Мотоори Норинага
Тама кусигэ (Драгоценная шкатулка для гребней)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Логика птиц

Шейх Фарид ад-Дии Аттар Нишапури — духовный наставник и блистательный поэт, живший в XII в. Данное издание представляет собой никогда не публиковавшийся на русском языке перевод знаменитой поэмы Аттара «Логика птиц», название которой может быть переведено и как «Язык птиц». Поэма является одной из жемчужин персидской литературы. Сюжет её связан с историей о путешествии птиц, пожелавших отыскать своего Господина, легендарного Симурга, — эта аллегория отсылает к историям о реальных духовных странствиях людей, объединившихся во имя совместного поиска Истины, ибо примеры подобных объединений в истории духовных подъемов человечества встречаются повсеместно. Есть у Аттара великие предшественники и в литературе народов, воспринявших ислам, —в их числе достаточно назвать Абу Али ибн Сину и Абу Хамида аль-Газали, оставивших свои описания путешествий к Симургу.


Саладин Победитель Крестоносцев

Эта книга — о Салах ад-Дине, кто был благочестием (Салах) этого мира и веры (ад-Дин), о бесстрашном воителе, освободившем Святой Город от чужеземных завоевателей, о мудром и образованном правителе мусульман.


Счастливая соломинка

Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.


Нефритовая Гуаньинь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новые записи Ци Се, или О чем не говорил Конфуций

Вашему вниманию предлагается перевод и исследование сборника коротких рассказов и заметок в жанре бицзи, принадлежащего перу известного китайского литератора XVIII века Юань Мэя.Рассматриваемая коллекция рассказов и заметок Юань Мэя известна под двумя названиями: "О чем не говорил Конфуций" (Цзы бу юй) и "Новые [записи] Ци Се" (Синь Ци Се). Первоначально Юань Мэй назвал свой сборник "О чем не говорил Конфуции", но, узнав, что под этим названием выпустил сборник рассказов один писатель, живший при династии Юань, изменил наименование своей коллекции на "Новые [записи] Ци Се".Из 1023 произведений, включенных Юань Мэем в коллекцию, 937 так или иначе связаны с темой сверхъестественного.


Приключения четырех дервишей

ББК 84 Тадж. 1 Тадж 1П 75Приключения четырех дервишей (народное) — Пер. с тадж. С. Ховари. — Душанбе: «Ирфон», 1986. — 192 с.Когда великий суфийский учитель тринадцатого столетия Низамуддин Аулийя был болен, эта аллегория была рассказана ему его учеником Амиром Хисравом, выдающимся персидским поэтом. Исцелившись, Низамуддин благословил книгу, и с тех пор считается, что пересказ этой истории может помочь восстановить здоровье. Аллегорические измерения, которые содержатся в «Приключениях четырех дервишей», являются частью обучающей системы, предназначенной для того, чтобы подготовить ум к духовному развитию.Четверо дервишей, встретившиеся по воле рока, коротают ночь, рассказывая о своих приключениях.


100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».