Орленок - [16]
— Ребята, у меня идея! — И, понизив голос, Вадим поведал ребятам свои планы.
— Немцы драпают. Комендант уже давно лыжи навострил. А мы ему их подмажем — в машину подсунем мину замедленного действия. Как? А?
Геннадий и Михаил замерли от восторга.
— Я ее как-то случайно «позаимствовал», по выражению Генки, у фрицев. Ихним салом и их по мусалам. Ну как идея?
— Спрашиваешь?
Геннадия и Михаила не надо было уговаривать.
— Тогда пойдемте, присмотримся к обстановке.
Медленно прошли мимо открытых ворот дома коменданта и заметили: шоферы делали профилактику машин, на застекленной веранде стояло несколько чемоданов. Все трое пришли к выводу, что комендант «с драпаньем спешит», и действовать надо быстро.
Договорились, что мину лучше укрепить под машиной. Ночевать будут у Вадима.
Под вечер Геннадий отпросился у Ольги Ивановны и ушел. Он надел теплый лыжный костюм, плотнее надвинул на уши шапку.
Мать Вадима ушла в село, там задержалась, и он хозяйничал сам. Вскоре пришел и Миша. О чем они только не говорили до часу ночи!
— Дайте слово, что никому не разболтаете то, что я скажу? — почти шепотом сказал Вадим.
— Мы давно дали такое слово, — с обидой ответил Геня.
— Ну, ладно. Слушайте. 19 января у нас состоится комсомольское собрание. На повестке дня один вопрос — как спасти школу от разрушения. Тебе, Геннадий, обязательно надо прийти на это собрание.
— А куда?
— В парк. К летнему театру.
— Приду, и заявление принесу, в комсомол. Вадим, а у меня Валя была, говорила, что к учительнице, Елене Павловне, сын пришел. О ребятах расспрашивал и обо мне, — Геннадий помолчал. — А я с ней поссорился, обидел. Она и ушла.
— Кто? Учительница?
— Да Валя же!
— Как обидел?
— Да сказал, что с первым встречным разболталась и еще…
— Ну, это ты зря. Валя не то, что с первым встречным, а и со своим не разболтается. Пойдешь к ней и все узнаешь. Ясно?
Геннадий кивнул головой.
…Ночью дворы казались таинственнее. Ребята подошли к лазу.
Вадим пригляделся и опознал машину коменданта. Она стояла между двух «виллисов». Миша и Геня не спускали глаз с товарища. Вот он приподнялся у машины, заглянул внутрь и, когда убедился, что она пуста, махнул товарищам рукой. Геннадий, как самый опытный, залез под машину, взял из рук Миши мину и начал ее укреплять.
Притаившись за колесами, Вадим и Миша следили за двором. Обоим казалось, что Геня страшно долго возится.
Со ступенек веранды, разговаривая, спустились гитлеровцы. Закурили.
Что делать? До лаза не добраться, заметят.
— Геня, вылезай, идут, — требовательно прошептал Вадим.
— Скорее, скорее! — заторопил Миша.
На сей раз Геннадий был очень послушным. Все трое поползли к мусорному ящику, спрятались за ним.
Фашисты несли чемоданы. Комендант не дождался утра, удирал ночью. Вскоре зафырчали машины. Шофер швырнул пустую банку из-под консервов в мусорный ящик, захлопнул дверцу, и машина плавно покатила к открытым настежь воротам.
Только тогда полной грудью вздохнули ребята, когда шум машины замер вдали.
— Факир был растяпа, и номер не удался? — с досадой спросил Вадим.
— Почему? Через три часа они взорвутся, — уверенно ответил Геннадий.
Ликованию друзей не было предела! Новые сложные планы обдумывали втроем почти всю ночь.
Достать пулемет
Нескончаемой вереницей тянулись машины с орудиями, пулеметами, солдатами: гитлеровцы отступали.
Зимний колючий ветер пронизывал насквозь.
Пять человек во главе с Николаем Ивановичем терпеливо ждали двух часов ночи. Взяв противотанковые мины, они начали пробираться по лесу. Поднявшись на кручу и отдышавшись, осмотрели местность. Вот автомобильная дорога. Черным силуэтом возвышается гора. «Приступаем», — тихо сказал Голубев. Залегли, прислушались. Тишина.
— Помните свои места?
Голубеву ответили. Тогда он перелез на противоположный край дороги и заработал саперной лопаткой. Заминировав дорогу, группа снова спустилась в крутой, почти отвесный овраг.
Светало. На землю медленно спускался густой молочный туман. В предутреннюю тишину ворвался скрежещущий грохот танков, вначале далеко, а потом все ближе и ближе.
Взрыв, снова взрыв, от которого содрогнулась земля. Еще взрыв.
— Задание выполнено, — прошептал один из подпольщиков.
— Да, задание выполнено, — как эхо, повторил Николай Иванович. — Володя, — позвал он одного из группы, — ты со мной. Остальным потихоньку рассеяться.
В комнате Николай Иванович подвел пришедшего с ним Володю к окну.
— Видишь дорогу?
— Вижу.
Неслышно вошел Геннадий, дежуривший на улице по заданию Голубева.
— По ней будут отступать остатки фашистской сволочи. Вот сюда бы один-два пулемета нам с тобой, Кахнов, побольше патронов, и эти вояки недосчитались бы нескольких сотен человек.
Кахнов! Геннадий сразу вспомнил эту фамилию. А он-то обидел Валю! Надо достать пулемет! Чего бы это ни стоило! Геннадий выбежал из комнаты. Николай Иванович догнал его у водопроводной колонки.
— Ты куда?
— Я достану пулемет! Достану!
— Я приказываю тебе не делать этого. Слышишь? — Николай Иванович впервые так строго смотрел на Геннадия.
Геннадий спокойно ответил:
— Слышу.
Голубев растерялся: он понял — этого мальчишку не удержишь теперь никаким приказанием. И, все еще надеясь на что-то, повторил:
