Опасный груз - [5]

Сдуру примеришь, тепло, как с турчанкой в постели!

………………………………………………………………

Сколько я знал знаменитых мехов! Но бараньего

Не было лучше – на шапки и варежки царские!

Или – ондатра с озер! С одного лишь Кабаньего

План годовой закрывала в морозы январские.

Край мой охотничий! Щедрость озер. А леса его!

Лисы, зайчишки! Их тропы, как грамота нотная.

Глянешь теперь на пушнину бород «под Басаева»:

«Друг, заходы!» – а в прищуре тоска пулеметная.

Что говорить тут! За русский народ не ответчики –

Ни радикалы, ни власти валютная братия.

Входишь в «структуры», все те же сидят партбилетчики

Вместо марксизма макают тебя в демократию.

Нет уж, увольте! Хоть здесь налегке путешествую,

Гроздью цыганок оброс, как афганец «лимонками».

Батюшки-свет! Как предтеча второго пришествия,

Бывший райкомовец ходко торгует иконками.

В крылышках, в нимбах – тут вся олигархия райская,

Нынча – лафа. ФСБ за кордоны не вытурит.

Да и Сибирь – это вам не пустыня Синайская,

Круче «телец» и мощней фарисеи и мытари.

Были и нет! – легионы охранных ораторов,

Пали чекисты, скукожилась «наша» милиция.

Кто половчее, освоил дуду «реформаторов»,

В меру стараясь, а – вдруг победит оппозиция?!

«Ладно, земляк, дай иконку, вот эту, с Николою! –

Мелочь сую, как туземцу стекляшечки с бусами,–

Выстоит Русь?» Он кивает головкою квелою,

Выдохнув так, что – ищи огурец и закусывай.

Дальше, о диво! О дева! Юбчоночка куцая,

Презервативы колготок и глазки алмазовы.

Вся из себя, сексуальная вся революция,

Задом покрутит, балдеешь, как шприц одноразовый.

Тут – не слабо! И таких в телевизоре вечером

Полный букет, НТВ с ОРТ состязаются.

В корень смотрел с ускореньем и гласностью Меченый:

Только и дел, что торгуют, жуют, раздеваются.

«Друг, заходы!» – вот уж третий в приятели мылится.

Что ж, я привык дипломатию гнуть с иноземцами.

Гнев всенародный кипит и когда-нибудь выльется,–

Где вожаки?! Да все там же, в торговле, в коммерции.

3

Бизнес, о бизнес! (Нет толку, пойди и поплачь).

Факт налицо: дефициты фарцовые кануты!

В сквере, где раньше взмывал по-над сеткою мяч,

Нынче шнуры, словно струны реформы натянуты.

Э-э, не смущайся! Народ оторви тут да брось,

Всюду бывал. Вон глаза, как подшипники-ролики.

Тампаксы, памперсы, трусики – видно ж насквозь! –

С Польши, конечно. И здесь преуспели католики.

Тополь-коряга, ты помнишь, была тут скамья?

В пору июня сидел я с есенинским томиком.

Нынче – прилавок, развал, вавилоны белья,

А по теплу, по ночам, упражняются гомики.

Рыночный курс! Он хитер и весьма вороват,

Строго хранят его смуглого облика «визири».

Сдуру – иль как? – поддержал его электорат,

И паханат – до дебилов донес в телевизоре.

Три на четыре – рекламное чудище-блеф:

«Пей кока-колу!» (В загранках напился, не жаждаю).

А в уголочке – листовочка КПРФ:

«Не поддавайтесь! Имейте понятие, граждане!»

Я-то имею. А массы опять – в дураках.

Вот и взываю: проснитесь! – за Родину ратуя.

«Белым» – смешно ведь! – считался при большевиках,

«Розовым» нынче! – у всех нас судьба полосатая.

Жил бы в 30-х, в шинели б ходил, как нарком.

Но и – в тельняшке! – отважно метафоры копятся.

Улицей Ленина топаю хрустким снежком, –

Что-то евреи названье сменить не торопятся?!

Модное ретро! Но, глянь, новорусская стать, –

Важная дама, плацдармы для страсти обильные:

Сколько несчастных копытных пришлось ободрать,

Чтобы покрыть эти плечи и грудь сексапильные?!

Дальше – бомжихи, носы, как в обивке гробы.

Гей, демократы! Вы страсть как пеклись о сословиях!

Эти «графини» в подвале, у теплой трубы,

Тоже кайфуют – в антисанитарных условиях.

Улица Ленина! Каждый себе – индивид.

Не ожидала? Ну что же, прими паче чаянья:

Тихою куклой таджичка-беглянка сидит,

Шепот арыка в глазах ее спекся с отчаяньем.

Эх, далека, велика – эсенговая ширь!

Столь тюбетеек от Каспия-моря – до Беринга!

Чуют мотыжники: лучше уж к русским в Сибирь,

Но не в Украйну, где сало да «вильная» Жмеринка.

Сам на пределе, замкнулся в себе, как в броне.

Кто посочувствует? Клен или тополь-уродина?

Мне бы вот тоже – ко крестным в Каракас. Но мне

Пишут оттуда: «Ты счастливей нас, ты – на Родине».

4

Продано. Продано. Все! Даже в парке снега.

Даром снежок не скатаешь, не бросишь играючи.

Вот бы на Север, в другие снега – в округа,

Умных олешек каслать[3] да и жить припеваючи!

Эк, размечтался! Недавняя «дружба по гроб»

В смутную пору – былая агитка, не более.

Юра Неелов и тот, как восточный набоб,

Вряд ли припомнит, как вместе пеклись в комсомолии.

В древнем Обдорске он сел на Полуе-реке,

Вроде князца, в суверенном своем губернаторстве,

Газовый крантик зажал в комсомольской руке,

Сменится власть, не дай Бог, уличат в узурпаторстве.

Времечко, время! Шумит, как худой унитаз.

Бритоголово мерцают братаны и кореши.

Что им романтика – та, что возвысила нас?

Руки умыли. Ну, что ж, с облегченьем, нувориши!

Продано. Продано. Все! Даже стыд и позор.

Бонзы обкомов – не бонзы, «хозяева справные».

Сытые офисы их флибустьерских контор,

Ладан куря, освятили попы православные.

Шапку, что ль, оземь? И с криком «спаси-сохрани!»

Кровью умывшись, сразиться с ворьем и пройдохами,

Только не сдаться, как Гипротюменский НИИ,

Тот, что осыпан лотками-ларьками, как блохами.