Окна, открытые настежь - [4]

Четвертый этаж был для семейных. Борису с Ирмой дали, с точки зрения райжилотдела, чуть ли не царскую палату: восемнадцать квадратных метров, с балконом.

Открыв Жене дверь, Ирма бросилась к ней:

— Женечка! Можешь поздравить нас. Жучка…

— Неужели разродилась?

— Факт! Четверо щенят, — ликовала Ирма. — Прекрасный сон, нормальный аппетит и никаких физиологических изменений в организме!

— Да ну? — Женя расцеловала невестку. Ведь, эта Жучка благополучно разродилась после того, как ее подвергли в лабораторных условиях действию искусственных космических лучей. Таким образом еще раз была проверена сила биологической защиты будущих космонавтов. Вместе со знаменитыми учеными Ирма и Борис участвовали в этом важном исследовании.

— Представляешь! — тараторила Ирма, все еще-задерживая Женю в прихожей, — доза, которую выдержала Жучка, значительно больше, чем во время предыдущего опыта. Если и в более сложных условиях результаты будут не хуже, это дает гарантию… Ты понимаешь меня?

«Неужели когда-нибудь… неужели человек туда полетит?» — подумала Женя. И почти благоговейно посмотрела на Ирму.

Они вошли в комнату. На маленьком столике стояла пишущая машинка. В ней торчала недопечатанная страничка. С фотографии, лежавшей тут же рядом с рукописью, на Женю смотрела лохматая остромордая собака, к которой жались лопоухие, еще слепые щенки.

Женя раздвинула шторы и выглянула на балкон. Брата и там не было.

— Где Борис? — дрогнувшим голосом спросила, она.

— Улетел на рассвете, — ответила Ирма, как показалось Жене, немного смущенно. — Он все мучился… Думал, заезжать к вам перед самолетом или не стоит… Но потом решил, что после ссоры с отцом… Нет, он ничего не рассказывал мне, почти ничего, — поспешно ответила Ирма на немой Женин вопрос. — Да я и не виню его: у нас в лаборатории была совершенно сумасшедшая ночь.

«А у нас какая была ночь?» — чуть не крикнула Женя. И дала себе слово: ни о чем больше не расспрашивать Ирму. Что ей, этой Ирме, до каких-то семейных трагедий, когда все ее мысли сосредоточены на «космической» Жучке.

— Может, поешь? Есть крабы, — предложила Ирма.

Женя очень хотела есть, а крабы ее любимое лакомство.

Но она обиделась на Ирму и выдавила вежливо:

— Благодарю.

— Ну, не расстраивайся так. — Ирма подошла к Жене и погладила ее по щеке. — Наверно, оба погорячились. Это бывает. Помирятся.

— Неужели он так ничего и не сказал? Ничего не просил передать? — не выдержала Женя.

— Вот память-то куриная, — спохватилась Ирма, — я ведь чуть не забыла: он оставил маме письмо. — И, порывшись в куче бумаг, лежавших на столике, достала вырванный из блокнота листок. На нем было написано: «Мамочка, не сердись, что я не пришел попрощаться. Ты уже, наверно, знаешь почему. Передай отцу: я страшно жалею, что наговорил ему грубостей. Но все равно я был прав. Я верю, что он свое слово сдержит, несмотря ни на какие обиды. Он просто не может его не сдержать. И тогда мы помиримся. Целую всех, пожелай мне чего-нибудь на дорогу, моя родная. Твой Барбарис».

«Все-таки хоть что-то, хоть два-три слова, — образованно думала Женя, — это все-таки очень важно, что он перед отъездом вспомнил о нас, о маме. А Ирма чуть не забыла об этом письме. Неужели она не сгорает сейчас от стыда?» — и Женя с укором посмотрела на невестку. Но та уже копалась в каких-то черновиках.

— Женечка, миленькая, сигнализирую: «SOS!» Спаси мою душу, — попросила Ирма как ни в чем не бывало. — Надо срочно допечатать статью, а я так медленно, так бездарно печатаю…

— Хорошо, — сухо ответила Женя и села за машинку.

— «…Как утверждает профессор Красовский, — диктовала Ирма, — тучеобразные скопления изверженного Солнцем ионизированного газа также могут иметь магнитные свойства. Поэтому в их магнитных полях способны концентрироваться и сохраняться быстро заряженные частицы, возникающие вне Земли. Не исключено также, что такие частицы генерируются непосредственно и в изверженных Солнцем оболочках ионизированного газа при условии взаимодействия с межпланетной газовой средой или земной атмосферой…»

«У нее и у Бори совсем другой мир интересов, — подумала Женя, — совсем иные критерии подхода к жизни, чем у меня».

— «…Очень быстро заряженные частицы, — возвысила голос Ирма, — так называемые к о с м и ч е с к и е л у ч и, — подчеркнула она как-то угрожающе и в то же время задорно, — зарождаются вне земной системы, в более отдаленном космическом пространстве. Первичные лучи способны проникать через магнитное поле Земли. Вторгаясь в атмосферу, они порождают в ней вторичные заряженные частицы, которые и попадают в эту геомагнитную ловушку…»

— Образно сказано! — оторвалась от диктовки Ирма. — Правда ведь, Женчичек?

«Женчичек-бренчичек» — так Женю Борис называет. Слезы навернулись ей на глаза.

— «…При значительном скоплении, — диктовала Ирма, не замечая ее слез, — эти вторично заряженные частицы представляют собой серьезную опасность для будущих астронавтов…»

— Что? Как звучит? — обернулась она к Жене, — Можно подумать, что они завтра уже полетят, эти астронавты. А может, и полетят? А? — хитро прищурилась она и пропела строчку из старого авиационного марша: — «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!..»