Охота на ведьм. Исторический опыт интолерантности - [9]
Как бы то ни было, на сегодняшний день нет исчерпывающего объяснения причин охоты на ведьм.
Только Германии охота на ведьм обошлась в 20 000 человеческих жизней. Немецкие историки рассматривают это как «…самое крупное после Холокоста не связанное с войной уничтожение людей в Германии» (Шверхофф, 1996, с. 311).
Сохранившиеся свидетельства современников и цифры говорят сами за себя. Реестр ведьм только из одного бенедиктинского аббатства Св. Максимина (Трир), обладавшего юрисдикцией над десятью деревнями, содержит сведения о 306 осужденных за колдовство с 1587 по 1594 год, чье разоблачение привлекло к ответу еще 1500 человек. Известный судья Никола Реми на первой же странице своего демонологического трактата хвастается, что с 1581 по 1595 год он сжег в Лотарингии за колдовство 900 человек. Одно из самых больших сожжений состоялось в 1589 году в Кведлинбурге (Саксония) – в городке с населением 1200 человек в один день были казнены 133 ведьмы (Роббинс, 1996, с. 109, 370–371, 447).
В курфюршестве Майнцском только в XVII веке было послано на костер более двух тысяч человек. В маленьком княжестве Эльвангене за 1611–1618 годы было осуждено более четырехсот человек (Шверхофф, 1996, с. 311, 313).
Вюрцбургское и Бамбергское епископства прославились в веках расправами над ведьмами.
С именем князя-епископа Филиппа Адольфа фон Эренберга связаны самые массовые казни в Вюрцбурге. За годы своего правления, с 1623 по 1631 год, он сжег 900 ведьм. Примерно с 1629 года колдовская истерия пошла на убыль. Р.Х. Роббинс склонен объяснять это тем, что в водоворот репрессий был втянут единственный наследник князя-епископа, его юный племянник – студент Эрнест фон Эренберг. Дело было организовано окружением Филиппа Адольфа, сам же он, очевидно, не захотел расставаться с репутацией бескомпромиссного борца с ересью и лично подтвердил приказ о казни племянника. Этот поступок не прошел для князя-епископа бесследно – введены были поминальные службы по жертвам ведовских процессов.
Личная ли трагедия стала причиной спада волны репрессий или это результат стечения многих обстоятельств – до конца неясно. Примерно в это же время к Вюрцбургу подступила шведская протестантская армия, что временно отвлекло внимание от ведьм и приостановило казни (Роббинс, 1996, с. 96–99). В 1630–1631 годах вышло распоряжение императора, запрещающее судам присваивать имущество жертв (там же, с. 13). И это в свою очередь могло отразиться на рвении судебных чиновников. Экономическое же положение населения нисколько не улучшилось, эти годы, особенно 1628-й, были неурожайными.
Что было пусковым механизмом репрессий и что стало главной причиной их спада, так и остается неясно даже в пределах одного Вюрцбурга.
В это же время пошли на убыль репрессии в Бамберге, где правил двоюродный брат Филиппа Адольфа – «ведьминский епископ» Годфрид Иоганн Георг II Фукс фон Дорнхейм (1623–1633). С 1626 по 1629 год в этом городе в среднем сжигалось ежегодно по 100 человек, в 1630 году – 24 человека, а в 1631-м – ни одного (там же, с. 47–49).
Что было причиной столь резкого изменения? Что именно могло переломить отношение к казням: от одобрения к ужасу и протесту?
Общая глобальная картина охоты на ведьм в XVI–XVII веках при более пристальном рассмотрении предстает в виде локальных всплесков репрессий и очагов преследований. Роль отдельных личностей в этих локальных гонениях на ведьм нельзя недооценивать.
Очень частный, но показательный пример. В деревне Рейнбах (около Бонна) до 1631 года не было ни одного случая смертной казни заключенных. Но все изменилось с появлением в этой местности известного охотника на ведьм Франца Бюирмана. Во время его визитов в 1631 и 1636 годах в Рейнбахе и двух соседних деревнях из 300 жителей 150 человек было сожжено живьем. Герман Лоэр, судебный чиновник Рейнбаха, и еще двое других чиновников безуспешно пытались ему противодействовать[2]. Бюирман же вошел во вкус. Он даже обнаружил по ходу следствия в Зальцбурге в 1636 году, что его собственный палач – колдун. Бюирман немедля сжег и палача (Роббинс, 1996, с. 68–70).
Те «поборники справедливости и наказания порока», что неотступно следовали канонам своего времени и искореняли ересь, играли роль катализаторов в преследованиях ведовства.
Другие, чье милосердие и здравый смысл оказались сильнее, чем всеобщая демономания, как могли, препятствовали репрессиям, временами даже успешно.
Одним из первых, кто усомнился в справедливости охоты на ведьм и встал на защиту жертв, был личный врач герцога Вильгельма Иоганн Вейер (1515–1588). Благодаря его авторитету Клевское и Юлисбергское герцогства были относительно свободны от колдовской истерии (там же, с. 82–84).
Известный теолог, почетный профессор Трирского университета Корнелиус Лоос (1546–1595), пытаясь остановить поток судов и казней, писал письма гражданским и духовным властям, выступал в защиту осужденных. Дважды К. Лоос сидел в тюрьме, подвергался пыткам, дважды коленопреклоненно публично отрекался от своих убеждений, умер в ссылке и был похоронен, согласно его воле, в маленькой часовне под фигурой Христа, несущего свой крест
