Ограниченная война: военно-дипломатическая история сражения у реки Халхин-Гол - [22]

.

С начала 1930-х годов Сталин начал уделять личное внимание монгольскому вопросу, что было связано с тревожной обстановкой на Дальнем Востоке и тупиковой ситуацией политики Коминтерна в МНР. 1 ноября 1933 г. по решению ВКП (б) была сформирована комиссия по монгольскому вопросу под руководством народного комиссара обороны К. Ворошилова. Ей было поручено дать оценку общей обстановке в стране и предпринять некоторые меры. Например, объяснить монгольскому руководству наличие возрастающей угрозы японской агрессии и захвата территории МНР, как заявляют об этом военные власти Японии в некоторых своих сообщениях, и угрозы начала войны с СССР, — об этом свидетельствуют последние заявления военных властей Японии, подтвержденные всеми политическими действиями этой страны на мировой арене. Также комиссии предписывалось сообщить руководству Монголии, что японцы уже приступили к всесторонней подготовке для нападения на МНР[141]. Ворошилова ранее назначали членом монгольской комиссии, но он вышел из ее состава по собственному желанию, объяснив это чрезмерной нагрузкой на основной работе. В июле 1934 г. заместитель народного комиссара иностранных дел СССР Л. Карахан во время своего выступления в Улан-Баторе заявил: «В последнее время Монголия одержала незначительную победу в вопросе укрепления своей государственности. За 10 лет существования МНР можно отметить три основные победы: во-первых, сплоченные, как единый организм, правительство, партийное руководство и трудовые араты; во-вторых, устранение безграмотности и достижения в области национальной культуры и искусства; в-третьих, учреждение монгольской Красной армии, не только защищающей границы страны, но и распространяющей культуру… Эта победа обусловлена достижениями не только аратов и Народной Революционной Партии, но и заслугами людей, которые стояли у руля власти, такими как Амар, Гэндэн, Дэмид и другие»[142].

Л.М. Карахан и А. Амар. 1934 г.

Посольство Японии в Москве сделало заявление о том, что Внешняя Монголия самовольно продвигает свою восточную границу, после чего СССР пришел к выводу, что вопрос восточной границы МНР находится в центре внимания не только армии, но и МИД Японии. На этом основании 11 октября 1934 г. он поручил своему представительству в Улан-Баторе предостеречь правящие круги Монголии и рекомендовать им быть бдительнее, изучить историческое, правовое и реальное на настоящий момент положение своей границы[143]. По приглашению правительства СССР с 21 октября по 2 декабря в Москве состоялся визит монгольской делегации во главе с премьер-министром и министром иностранных дел П. Гэндэном. 24 ноября его принимали И. Сталин, В. Молотов и К. Ворошилов. В начале встречи они спросили у Гэндэна: «Япония все ближе подбирается к монгольской границе. Она не остановится ни в Чахаре, ни в Долнууре. Не насытится, даже захватив Внутреннюю Монголию. Она попытается захватить Внешнюю Монголию. Какие меры вы планируете предпринять для защиты своей независимости?» Затем Сталин заявил: «За два года, что Япония провозилась с Маньчжурией, силы СССР значительно возросли. Советский Союз готов к войне, и нам нечего бояться Японии… На каком основании мы можем ввести наши войска на вашу территорию?.. У нас могут быть только две позиции, и одна из них — нейтралитет, и нас не будет касаться, даже если Монголия и Япония начнут воевать друг с другом. С другой стороны, мы можем заявить, что Монголия является нашим союзником, поэтому ее нельзя трогать. У вас также остаются две позиции: либо соблюдать нейтралитет, либо назвать СССР своим союзником… Вы должны решить, соблюдать ли нейтралитет или встать на сторону Японии… Некоторые монголы предполагают, что, если соблюдать нейтралитет, Япония не тронет их, и тогда появится возможность свободно развивать животноводство, поэтому нужно организовать широкомасштабный вывод из страны советских людей и техники… Я считаю, что они не правы. Вы вольны выбирать, с кем вам быть. Если вы хотите быть с нами и просить о помощи, конечно, мы не откажем. В международном праве существует пакт о взаимопомощи. Но если не подписать его уже сейчас, будет поздно»[144].

Сталину пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться от Гэндэна признания, что СССР может оказать военную помощь МНР в рамках международного права, а для этого сторонам необходимо подписать соглашение о взаимной помощи. Лишь в результате использования в переговорах прямых доводов удалось добиться от него некоторых предложений. Судя по вопросам и отношению Сталина, он думал над тем, чтобы ввести Красную армию в Монголию, потому как подозревал, что монгольские руководители заинтересованы в установлении отношений с Японией и придерживаются позиции, что маленькому государству стоит придерживаться нейтралитета и не вмешиваться в споры между сверхдержавами. Поэтому он планировал развеять эти сомнения и сформировать условия для ввода войск. Гэндэн высказал свою точку зрения: «Японии пока не удалось укрепиться в Маньчжурии, потому что там сильное партизанское движение, но это не значит, что Япония не нападет на нас»