Ограниченная война: военно-дипломатическая история сражения у реки Халхин-Гол - [183]

На основании показаний Ц. Лувсандоноя Особый отдел 57-го ОК по ходу военных действий на р. Халхин-Гол арестовал оставшихся опытных партийных и государственных деятелей Монголии, что позволило Чойбалсану, вставшему во главе правительства, укрепить свои позиции. На пленуме ЦК МНРП в июле 1939 г., а также на других собраниях и заседаниях, проходивших в Улан-Баторе по ходу боев на Халхин-Голе, Чойбалсан повторно сделал заявление о «раскрытии заговора» среди высшего командования МНРА, якобы готовившегося к перевороту. Аресты среди начсостава армии продолжались и на фронте. В таких условиях психологическое и моральное состояние личного состава МНРА и не могло быть устойчивым. Уже в 1939 г. правительство МНР приняло первое решение об увековечивании памяти о победе в войне[1386]. После завершения боевых действий, в конце 1939 г., Чойбалсан прибыл в Москву, чтобы получить у советского руководства политические указания о дальнейших действиях. 3 декабря он встретился с заместителем наркома иностранных дел В.Г. Деканозовым и передал ему свое пожелание встретиться со Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Берией. Чойбалсан в Москве затронул несколько тем. Например, в связи с планами созыва съезда партии в январе 1940 г. он заявил, что «необходима помощь посылкой одного инструктора в ЦК МНРП, а также помощь в проработке нового устава партии». Также он хотел, чтобы на съезде партии присутствовал представитель Коминтерна, а в связи с созывом Великого Государственного Хурала в феврале 1940 г. он попросил содействия в разработке Конституции. Чойбалсан «указал, что последние выборы были в 1934 году. За это время выборных лиц осталось очень мало. Имеется порядочная засоренность аппарата чуждыми элементами. В настоящее время идут выборы в багах и сомонах». Чойбалсан рассказал о положении казахского меньшинства в МНР. По его словам, казахов насчитывалось 24–25 тыс. человек и правительство планирует выделить для них отдельную административную единицу, поэтому он попросил советское правительство оказать помощь посылкой 10 учителей-казахов. Из хозяйственных вопросов Чойбалсан остановился на прокладке железной дороги Наушки — Сухэ-Батор — Улан-Батор, на строительстве мясокомбината, цементного завода, авторемонтного завода, кормовой базы на юге МНР (Гоби), где скот несет большие потери (до 1 млн голов). Чойбалсан обратился к Ворошилову с вопросом о реорганизации и перевооружении МНРА[1387]. Бои на Халхин-Голе закончились победой, монгольская общественность получила возможность вздохнуть свободно, а победа снизила недоверие, мстительность и подозрительность по отношению к Х. Чойбалсану, в какой-то мере «оправдав» его. Народ поверил, что в стране действительно работала японская агентурная сеть и что были контрреволюционеры и союзники японцев, но Чойбалсан благодаря своей бдительной деятельности и неусыпной борьбе с классовым противником спас страну от иноземного нашествия, сохранив независимость, поэтому его считали национальным героем и почитали. Х съезд МНРП, проходивший в апреле 1940 г., и VIII Великий Государственный Хурал, проходивший в июне того же года, провозгласили маршала Чойбалсана «единственным вождем» монгольского народа. С тех пор монгольская общественность начала почитать Х. Чойбалсана как «необыкновенного», «живого бога», стала формироваться атмосфера культа личности[1388].

Комитет по изучению уроков Номонхана

Хотя в Японии сообщали о потерях с учетом внутриполитической ситуации, истинные причины поражения на Халхин-Голе скрывали, установив контроль за документацией, дабы не допустить ее публикации. Некоторые члены японского парламента в феврале 1940 г. в рамках пленарного заседания неоднократно поднимали вопросы о поражении, заваливая ими министра обороны Хату. 17 сентября 1939 г. на основании директивы Военного министерства Японии Квантунская армия и Генштаб учредили Комитет по изучению уроков Номонхана, а в его составе — Особый подкомитет по изучению разведывательной деятельности[1389]. В сентябре Квантунская армия подготовила сводный отчет со сравнительным анализом тактико-технических данных советского и японского вооружения, а также о тактических уроках для японской армии. Совместная рабочая группа Верховного командования, Квантунской армии и 23-й пд проработала в районах Хайлара и Синьцзина. Комитет по изучению уроков Номонхана представил свой доклад Верховному командованию 27 ноября, а Генштаб — доклад и рекомендации — 10 января 1940 г. Вышеперечисленные доклады были опубликованы в 120 копиях и розданы для ознакомления командованию всех частей и соединений японской армии. Основные выводы заключались в необходимости увеличения огневой мощи армии, моторизации ее частей, улучшения тыла, совершенствования доктрин. Также были рекомендованы необходимые для принятия меры. Например, выяснилось, что японские танки очень сильно устарели, поэтому было разработано достаточно много рекомендаций по усовершенствованию танковых войск, но ни количество, ни качество работы предприятий по производству танков не улучшились, причем не только в конце 1930-х, но и в годы Второй мировой войны. За период 1941–1945 гг. Япония выпустила 3600 танков, Германия только за 1942 г. — 6200, СССР — 24 446, США — 29 497 танков. У Квантунской армии, являвшейся самой крупной единицей сухопутных войск, в 1943 г. находилось на вооружении всего 550–600 танков