Ограниченная война: военно-дипломатическая история сражения у реки Халхин-Гол - [14]
3 февраля 1935 г. заместитель наркома иностранных дел СССР Б. Стомоняков[91] пригласил временного поверенного в делах Японии Сато и заявил ему, что советская сторона обеспокоена случившимся у Халхинского монастыря, поэтому желает получить от правительства Японии соответствующую информацию для ознакомления с ситуацией. 14 февраля Сато от имени своего правительства передал ответ, в котором говорилось, что японская сторона не связана с данным вопросом напрямую, а «маньчжурская сторона не имеет намерения нарушать территорию Внешней Монголии даже на вершок»[92]. Тем самым Сато пытался положительно повлиять на начало вышеупомянутых переговоров.
Так по инициативе Маньчжоу-Го 3 июня 1935 г. на станции Маньчжурия состоялась двусторонняя встреча. В рамках Маньчжурской конференции МНР планировала обсудить события у Халхинского монастыря, но другая сторона заявила: «События у Халхинского монастыря произошли потому, что у сторон нет канала для свободного обмена мнениями в случае необходимости… С целью предотвращения подобных инцидентов в дальнейшем необходимо установить между двумя странами дружественные, добрососедские отношения». Из-за того что цели сторон не совпадали, переговоры в рамках Маньчжурской конференции с самого начала зашли в тупик[93]. 23 июня 1935 г., т. е. в то же время, когда проходили эти переговоры, патруль 6-й кдв задержал пять человек недалеко от северного берега р. Хайласт. Они находились в палатке, снаружи которой был установлен японский флаг. При попытке их задержать они открыли огонь по монгольскому патрулю. Установлено, что одним из них был белогвардеец-бурят и что все они входили в состав исследовательской топографической группы, работавшей под руководством гражданского специалиста Инукаи, прибывшего из Токио по приглашению Квантунской армии. Так как двое задержанных были полицейскими из Маньчжоу-Го, монгольская сторона добровольно освободила их 28 июня, но, прибыв в Хайлар, освобожденные дали ложные показания, сообщив, что сбежали сами, воспользовавшись невнимательностью выставленного караула. Поэтому Квантунская армия снова выслала из Хайлара группу в составе одного кавалерийского эскадрона, одного пулеметного эскадрона и взвода связистов под командованием майора Такеши. Группа месяц обходила дозором северный берег р. Хайласт, после чего вернулась назад.
Позднее Инукаи признал, что проник на территорию Монголии, поэтому был освобожден в августе 1935 г.
Совместный обед участников конференции на станции Маньчжурия. 1935 г.
4 июля член делегации Маньчжоу-Го Канки и представитель Квантунской армии Кокураи отдельно встретились с главой делегации МНР Г. Самбуу. Они выдвинули ряд требований: настаивали на том, что монгольская сторона должна принять на себя ответственность за события на берегу р. Хайласт и что для регулирования подобных ситуаций МНР в дальнейшем позволит работать в стране полномочному представителю Маньчжоу-Го и поддерживать с ним прямую телефонную связь. В случае если монгольская сторона не примет перечисленных требований, они пригрозили, что предпримут меры и заставят монгольскую сторону отозвать свои войска, расположенные восточнее района Тамсаг[94]. Также Канки предложил Самбуу обмениваться студентами между МНР и Маньчжоу-Го, пригласил монгольскую делегацию посетить Японию. В свою очередь СССР, встревоженный требованиями Маньчжоу-Го и Японии, предпринял ряд мер. 19 июля 1935 г. был подписан межправительственный протокол о прокладке телеграфной линии Чита — Борзя — Баян-Тумэн — Улан-Батор, было также расширено соглашение 1930 г. о телеграфном сообщении между МНР и СССР[95].
Посол СССР в Токио Юренев встретился с министром иностранных дел Японии Хиротой и выразил протест. 13 июля 1935 г. МНР предложила организовать смешанную пограничную комиссию. 17 июля маньчжурская сторона ответила, что готова принять данное предложение, но для этого предложила обменяться постоянными представителями на уров-не послов, чтобы тем самым МНР и Маньчжоу-Го признали друг друга. Премьер-министр МНР Гэндэн поддержал данное предложение, пояснив свои действия тем, что «…если во время учреждения совместной пограничной комиссии представители Японии и Маньчжурии будут пребывать в Улан-Баторе, под надзором и контролем нашей стороны, то они не смогут организовать различные беспорядки и сумятицу»[96]. 13 августа МНР приняла предложение Маньчжоу-Го обменяться полномочными представителями, выдвинув встречное условие, что их обязанности должны быть оговорены межправительственным соглашением и ограничиваться регулированием пограничных споров. Чтобы в случае повторных пограничных споров полномочные представители могли решить вопрос в кратчайшие сроки, представительства могут располагаться недалеко от границы (в Маньчжурии и Тамсаг- Булаке). При этом полномочные представители сторон должны возглавлять совместную пограничную комиссию, которую правительство МНР предлагает учредить совместно с правительством Маньчжоу-Го
