Огонь Черных лилий - [48]
Когда он падал, изнывая от жажды во время перехода по великой пустыни, я закрывал его ослабленное тело от палящих лучей, когда он уставал от изнуряющих сражений, я привлекал его к своим коленям и, гладя по голове, снимал напряжение. Я проходил все преграды, стал сверхчеловеком, и это только для одного — чтобы быть подле Винсента. Быть его опорой и защитой. Быть всегда рядом с ним.
Ради него я первым вторгся в город, знаменуя падение старого мира.
Все ради Винсента и его мечты.
Винсента, который должен был стать самым счастливым человеком во всей вселенной, и который так страшно погиб. Мой мальчик, отдавший мне все… Я не хотел забирать у тебя самое дорогое, не хотел, что бы ты страдал в пустоте. Прости. Так вышло.
Я слишком тебя любил.
Накидывается и душит чувство вины.
Я убил Винсента. Или нет… Глотаю горький воздух. Ночь за окном и в моей душе темнота. Мальчика больше нет… Возможно, ли это?!
Включаю галлограф, нажимаю на последние новости. Мой мозг все еще не утратил способность к рациональному осмыслению. Я не удивлен. Пробегаюсь глазами по основным темам часа. Две газеты напечатали черную для всей империи новость. В воздухе виснет портрет моего Винсента. Такой родной образ. Теперь от него веет смертью и холодом, за ним больше нет моего лукавого мальчика.
Боль давит сердце.
Читаю статью. Пишут, что герой Революции и легенда нашего века, прославленный генерал Винсент Феникс Тиаро погиб в аварии. Какая ложь…
Листаю на другую страницу.
Второе издание. Уже ближе к истине. Пишут, что по сообщению доверенного источника, полковника разведки, перечисление регалий моего мальчика, Винсент Феникс Тиаро погиб в перестрелке. Подробности не сообщаются.
«Погиб в перестрелке» — рядом с именем Винсента это звучит, как анекдот. Он был лучшим стрелком. Как так вышло, что он проиграл… Что я говорю? Я же сам видел состав и расстановку сил. Невыгодное положение у стены, как при расстреле. Он защищал Валентину, и скорее всего не успел даже занять удобное положение. Просто не успел…
Ангелы, самый разрекламированный отряд. Одетые в бронежилеты, с новейшими пистолетами, почти все сломались от ярости моего Винсента. Они были напуганы. Иначе, я не могу объяснить столь непредусмотрительную трату такого огромного количества пуль, выпущенных каскадом в его тело.
Феникс… Кто поверит, что тебя застрелили? Скажи кому-нибудь, что огонь сгорел, и это будет самой нелепой тавтологией. Так и с тобой…
Зато из статей я понял главное — совет еще не знает, как будет врать народу. А им придетсяа как-то объяснять твою смерть. И они запутались, застопорились. Завтра нас ждет тяжелый день. Эти пустые ублюдки будут решать, кто мой Винсент, герой или ренегат.
Винсент. А ведь он просто мой мальчик, и я хочу, чтобы именно так объявили во всех новостях.
Я провожу по его электронному портрету пальцами. Галлограф недовольно мигает цветным изображением.
Мой мальчик, где ты?
Осознание проходит лихорадкой по позвоночному столбу.
Я подскакиваю.
Как я мог бросить его одного!
Нет времени ждать, я должен добраться до него, пока эти мясники из штабного морга не успели дотронуться до моего малыша своими острыми и холодными безразличностью инструментами. Я не позволю никому резать Винсента.
— Потерпи, любимый, я уже иду, — шепчу в пустоту квартиры.
Не думая больше ни о чем, вылетаю пулей по направлению к моргу, где спит вечным сном моя откровенная замученная любовь.
Штабной врач усердно массирует виски бледного, как снег, Кармелиуса Маркуса. Главнокомандующий тайной полиции выглядит устало, его лицо стягивает нервная полоса боли, подчеркнутая нескольким днями бессонницы.
В кабинет входит Игла, на лице министра нет и тени озабоченности. Наоборот, его волосы, заплетенные на висках в косички, смотрятся весьма задорно.
— Цербер, что с тобой?! — спрашивает он усталого главнокомандующего.
Кармелиус нехотя открывает один глаз и обмеривает коллегу презрительным черным светом.
— Мигрень, — встревает доктор.
Цербер делает знак рукой, и врач с виноватой миной мгновенно исчезает за дверью.
— Совсем ты себя не щадишь, Цербер, — хмыкает Игла.
— Как спалось? — вкрадчивым голосом отвечает главнокомандующий.
— Неплохо…
— Надо же, а я вообще не спал.
— Ах, ты про это! Да, печально, — Игла старательно изображает озабоченность.
— Игла, мне вот интересно, как так получилось, что в штабе не оказалось свободных групп, кроме «12 Ангелов смерти»?
— Действительно, интересно. Тебе следует разобраться с этим, — соглашается тот, поправляя свои очки.
Цербер хмыкает и отводит взгляд.
— Слышал про Ясмина?
— Да.
— Я ожидал чего-то подобного…
— Ты же министр информационного отдела, ты должен предвидеть.
— Как объясним?
— Я не министр информационного отдела, — тихо вывел Цербер.
В воздухе повисла напряженная пауза.
— Да, — Игла потер затылок, — Надо было видеть глаза людей, когда Ясмин решил развеять прах Винсента с парапета навесного ресторана. Хоть ветер был не в их сторону, и на том спасибо…
Цербер покачал головой.
— Представляешь, — усмехнулся Игла, — Мне тут донесли, что он вчера вторгся в штабной морг, отогнал от тела Винсента всех врачей и предал его огню… Кто знал, что Ясмин сможет потерять самообладание?!
Книга — тонкая и терпкая, как мелодия Востока, пронизанная струнами боли и откровенности. Страсть и любовь — для них нет места в политике государств, но правители тоже люди. Они нуждаются в нежности и понимании, быть может, даже больше простых людей. Но что делать, если любимый избранник — твой главный враг, а из-за любви рискуешь потерять не только честь правителя, но и сам трон? Любовь или корона? Недолгая нежность или век одиночества? Смерть или спасение? Жребий брошен.
Продолжение истории Касандера Милиотар. Его возвращение на родину в борьбе за причитающийся по праву трон. Одно дело ненавидеть издалека, строить планы и рисовать в голове картины страшной кровавой мести. Другое — снова посмотреть на обидчиков, заново пережить прошлое, и боль, и любовь, и радость, и разочарование. Когда раны вновь обнажены, а мстить, кажется, уже не имеет смысла, какой выбор сделать? Реванш? Или прощение страдающих людей? А кругом магия, загадочная всесильная и чарующая.
Вампиры и люди научились сосуществовать благодаря постоянным взаимным компромиссам. Но эгоистичность человеческой натуры и жажда вампиров делают равновесие зыбким. Когда предают и бьют в спину те, кого защищаешь до последнего вздоха, когда отнимают свободу и надежду, остаются только звериная ярость и ненависть, ненависть и еще раз ненависть. А любовь — о ней надо молчать, как о слабости. Но как скрыть чувство, от которого рвется сердце и как позабыть все обиды, выжегшие душу? Ведь в прошлом только боль, а впереди лишь вечная тоска и одиночество подле любимого человека. Это рассказ о битве двух диаметрально противоположных характеров, нелепо соединенных любовью. Предупреждения: смерть персонажа, насилие, изнасилование, нецензурная лексика, групповой секс.
«Я так долго отвыкал от тебя, Диего, от уверенности, что ты всегда меня защитишь и не оставишь в беде. Каких трудов мне это стоило!!! А теперь, когда я свободен от зависимости, ты опять заявляешься в мою жизнь со своей навязчивой заботой и хочешь вновь приучить к себе. Глупо! В одну реку не войти дважды, всем известный факт. Но по своему обыкновению ты не сдаешься, невзирая на очевидность и законы судьбы».
Принц Шарль-Жозеф де Линь (1735–1814) — бельгийский военный деятель, дипломат, поэт и мемуарист эпохи Просвещения. В этой книге собраны стихотворения принца де Линя, адресованные нашим соотечественникам. Стихотворения воспроизводятся по изданию: «Mélanges militaires, littéraires et sentimentaires», 1795–1811.
Третий выпуск «Коротких смешных рассказов о жизни». Веселые истории о нас с вами.
Земной разведывательный корабль «Архимед» послан в другую часть галактики с целью исследовать планету земного типа. Прорвавшись сквозь чёрную дыру «Архимед» оказывается у своей цели, но с орбиты земляне обнаруживают с десяток разрушенных городов без каких-либо подъездных путей, густо подернутые зеленью молодой поросли выгоревшие леса, ряд отбрасывающих солнечные блики блестящих куполов диаметром от пяти до десяти километров. И, наконец, странную огромную круглую платформа со стоящими на ней фигурами.
«Все системы функционируют нормально. Содержание кислорода в норме. Скучно. Пиво из тюбиков осточертело».
«Старый толстый зерлинг с неодобрением посмотрел на носящихся внизу более молодых зерлингов. Трое из них загнали в угол кричащего полицейского и медленно откусывали у него отдельные части тела. Еще двое гнались за старушкой на инвалидной коляской. Та визжала и отбивалась от них зонтиком».
Олег Рогозовский, выпускник физмеха ЛПИ 1964 года, не мог найти в Киеве работу по специальности. Мешало отчество — Абрамович. Наконец, повезло, ему разрешили бросить «якорь» в почтовом ящике 153. На физ-мехе вынудили учиться не тому, что он хотел, в ящике пришлось заниматься не тем, чему учили. Новая область деятельности романтиками описывалась как «искрящаяся смесь физики, электроники и морского дела», физики называли ее гидроакустикой. Книга о молодом специалисте, становящимся профессионалом, экспедициях, летно-морских испытаниях, о коллегах, семье и друзьях на фоне жизни в Киеве и в СССР в 60–70х годах. Содержит нецензурную брань.