Однополчане - [24]
В эти трудные дни Колосков не летал — болела раненая рука. В госпиталь его не отправили. Командиру жаль было расставаться с хорошим летчиком. Да и сам Колосков наотрез отказался ехать в тыловой госпиталь. Вот и сидел Яков на «вынужденной посадке», в полковом лазарете — тесной крестьянской избушке.
Как-то утром к нему ворвался Дружинин.
— Скорее, Яша, на митинг… Нашему полку присвоено звание Гвардейского, — запыхавшись, проговорил он.
— А врач пустит? — оживившись, спросил Колосков.
— С ним договорились. Меня командир полка с аэродрома на машине прислал… Скорее, нас ждут. Ты выступать должен.
— Так быстро… Что я скажу, какой из меня оратор. — Идем, идем скорей, там разберемся.
На аэродроме, вдоль боевых самолетов, стояли летчики, штурманы и техники. Митинг открыл комиссар полка, дал слово Зорину.
— Товарищи, друзья! — простуженным голосом заговорил командир полка. — Нам присвоено высокое звание советских гвардейцев. Большая честь… Не легко она досталась нам… многих среди нас нет… Мы, оставшиеся в живых, обязаны утроить свои удары по врагу… Все свои помыслы, всю свою силу отдадим на благо Отчизны. Ибо самое дорогое для каждого из нас — Родина!
Выступали летчики, техники, оружейники. Старший лейтенант Колосков, придерживая забинтованную руку, бросал короткие, отрывистые фразы:
— Не пожалеем жизни… Не будет пощады врагу… Клянемся…
К вечеру поднялась поземка. Ударил мороз. Холодный ветер в злобе срывал с плоскостей самолетов корки тонкого льда. Зорин поднял воротник реглана и стал спиной к ветру. С посадочной полосы уходить не хотелось. Из армии сообщали, что в полк вылетели с подарками уральские рабочие.
Из крайней землянки, врытой глубоко в землю, щуря глаза от ударившего в лицо ветра, вышел Чугунов. Он тоже с нетерпением ждал гостей. Он надеялся получить весточку от отца, который работал на одном из уральских заводов.
Чугунов подошел к командиру:
— Долго что-то не летят. Уже собрались все. — Погода нелетная, боюсь — не доберутся.
Из ближней землянки, запорошенной снегом, выскочила группа мотористов во главе с Шеганцуковым. Он бежал впереди всех, размахивая руками, кричал:
— Вылетели, вылетели. По телефону сообщили, сам слышал.
Вскоре ветер донес звуки мотора. На горизонте появился «Дуглас». Самолет летел так низко, что казалось, он бежит по земле. Не долетая аэродрома, летчик горкой набрал высоту и тут же выпустил шасси. На звук моторов из всех землянок выбежали летчики, штурманы и техники.
Из самолета выходили гости. Впереди шел пожилой мужчина. Он отрекомендовался командиру:
— Вихров Павел Сидорович. Представители металлургических заводов Урала прибыли к вам.
— Очень рады. Добро пожаловать, — быстро проговорил командир.
— Комиссар полка, — представился гостям Чугунов.
— Комиссара знаем, отец у нас работает. Потомственные уральцы. В адрес вашей части, товарищ Чугунов, есть много писем от заводских девушек. Просят передать лучшим летчикам и техникам, — Павел Сидорович передал Чугунову большую связку писем. — Примите от нас также скромные подарки. — Он кивком головы показал на самолет, откуда уже сгружали ящики и бочки.
— Большое вам спасибо, — ответил командир.
— Через Москву летели? — спросил Чугунов.
— Да, через Москву, — ответил Вихров. — Ну, ведите к бойцам, поговорить надо. Много слышали о них хорошего. Молодцы!
От этих теплых слов и от того, что в часть приехали гости из далекого тыла, на душе Шеганцукова потеплело и он вдруг спросил:
— Скажите, как в тылу? Мы… — и, смутившись, замолчал.
— Живем… Не падаем духом, на лучшее надеемся. Работаем много. Сейчас выпускаем для вас такие самолеты, что враг от злости лопнет.
— Машины, что и говорить! Скорость полтыщи перемахнула. На каждой пушки, пулеметы, — добавил другой рабочий.
— Правильно, Васятка, — подтвердил Вихров. — Народ у нас исключительный, работящий, по трое суток не выходит из цехов. Да вот взять самого младшего из нас, — он показал на Василия, который сразу же смущенно опустил большие пушистые ресницы.
— Ну, ну, не красней, чай не девица. Правду говорю, — с улыбкой продолжал Павел Сидорович. — Ежедневно выполняет задание на 300 процентов. Каков?
— Я что, — сказал Василий. — Сами, небось, за пятьсот даете…
— Я начальство, мне положено, — шутливо ответил Вихров, — а вот батю твоего, комиссар, не догоню. Недавно шестьсот процентов дал старик!
— Да, батя у меня человек настоящий, крепкой закалки, — проговорил Чугунов, не пряча радости своей и гордости за отца.
— Ну, дорогие, прошу в землянку, вас там ждут. — Возле большой землянки Зорин остановился. Открыв дверь, он громко крикнул: — Встречайте, наши прилетели!
В землянке было душно. Маленькая печурка накалилась докрасна. За тремя столами, сбитыми из снарядных ящиков, сидели летчики и штурманы. При виде гостей, все встали. Комиссар представил личному составу старшего группы.
Вихров с минуту молчал, потом вскинул лохматые брови, кашлянул и глухим басом заговорил:
— Товарищи! Мы приехали к вам с Урала. Нас прислал рабочий класс посмотреть, как вы воюете, что вам нужно для победы над врагом.
— Самолеты требуются, папаша! — выкрикнул из угла землянки Пылаев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге четыре повести. «Далеко от войны» — это своего рода литературная хроника из жизни курсантов пехотного училища периода Великой Отечественной войны. Она написана как бы в трех временных измерениях, с отступлениями в прошлое и взглядом в будущее, что дает возможность проследить фронтовые судьбы ее героев. «Тройной заслон» посвящен защитникам Кавказа, где горный перевал возведен в символ — водораздел добра и зла. В повестях «Пять тысяч миль до надежды» и «Ветер удачи» речь идет о верности юношеской мечте и неискушенном детском отношении к искусству и жизни.
Изустная история вьетнамской войны от тридцати трёх американских солдат, воевавших на ней.
В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г.
Книга документальна. В нее вошли повесть об уникальном подполье в годы войны на Брянщине «У самого логова», цикл новелл о героях незримого фронта под общим названием «Их имена хранила тайна», а также серия рассказов «Без страха и упрека» — о людях подвига и чести — наших современниках.
Роман Робера Мерля «Уик-энд на берегу океана», удостоенный Гонкуровской премии, построен на автобиографическом материале и описывает превратности солдатской жизни. Эта книга — рассказ о трагических днях Дюнкерка, небольшого приморского городка на севере Франции, в жизнь которого так безжалостно ворвалась война. И оказалось, что для большинства французских солдат больше нет ни прошлого, ни будущего, ни надежд, а есть только страх, разрушение и хаос, в котором даже миг смерти становится неразличим.