Однажды навсегда - [14]
Она улыбнулась. Конечно, дядя Вася интересовал ее лишь постольку-поскольку.
— Кофе на ночь? А моя мама даже прячет его от меня. Очень вреден, говорит. Особенно на ночь.
— А может, ей жалко?
— Да нет, на нее не похоже. Просто она медик. Слишком много знает. Бережет единственную дочь от нервного расстройства.
— По-моему, чепуха. Наш кофе самый некофейный кофе в мире. К тому же мы уже не на ночь, а на утро. Гениально?
— Гениально… — пожала плечом, повела головой.
— Порядок… — Приятно удивленный ее коммуникабельностью, он рванулся наутек.
— Я недолго. Заряжу и назад. Осваивайтесь…
Наконец-то, сбежав на кухню, хоть немного перевел дух.
Он все еще был в шоке от ее удручающе идеальной внешности.
Но, с другой стороны, ведь и ее, наверное, заинтересовало в нем что-то, иначе бы она и не пришла?..
Ох, лестная догадка, что и говорить, но мысленно он смеялся над собой и хорохорился: «Руками не трогать»! — золотое музейное правило или еще лучше: «Опасно для жизни!» — молния, череп и кости.
Однако при всем том вот что удивительней всего: он опять как будто предвидел и предчувствовал чуть ли не всю свою дальнейшую судьбу, ни больше ни меньше, и это-то и взбудоражило его до холода в конечностях и нервного озноба.
Ах, зазноба! — вон откуда, значит, это слово.
И теперь, конечно, ждать сто лет, пока электроплита разогреется, он не мог. Да и вправду вполне имело смысл отлучиться на минуту от холодной смеси кофе с сахаром: некорректно вроде оставлять такую гостью долго в одиночестве.
И он отчаянно вздохнул и выдохнул, как на премьере перед первым выходом из-за кулис на сцену, и — пошел.
— Кофе по-турецки годится?.. — этаким беспечным бодрячком.
И вдруг увидел на ковре перед диваном ее туфли в смешной косолапой позиции, в то время как сама зазнобушка великолепно, с ногами, устроилась на диване: дымок от сигареты струился кверху серой нитью, и пепельница наготове в другой руке, и даже приемник исходит тихой музыкой — очень мило, очень эротично, так что опять его слегка зазнобило.
Но, впрочем, когда он вошел, она поспешно спустила ноги с дивана:
— Ой, извините, домашняя привычка.
— Да что вы! — запротестовал он, смеясь ужасно натянуто, и с ходу плюхнулся в кресло напротив. — Пожалуйста, сидите, как вам удобно!..
— Правда?..
— Конечно, о чем разговор!..
Она поколебалась немного и с удовольствием вернулась в свою излюбленную позу, напомнив Клеопатру на троне: в каждой руке по царскому причиндалу.
— Прекрасно, — сказал он. — И мне без хлопот. Не нужно быть слишком внимательным, предупредительным, не люблю это дело, не умею. О, кстати… — указал на ее туфли, — я вам дам что-нибудь полегче, можно?
Она опять — такая интересная привычка — пожала плечом, качнула головой и повела глазами:
— Если вам не трудно…
— Ну почему же не трудно? — возразил он, чуть ли не кувырком выкатываясь из кресла, подхватывая туфли и унося в прихожую. — Трудно, ужасно трудно, но для вас — чего не сделаешь!.. — И, откопав лучшее из того, что было, поскорей вернулся, скромно показывая изящные плетенки без пятки. — Вот такие, мамины, сойдут?
— Наверно… — улыбнулась, но что-то ее, кажется, смущало в его суесловной и чересчур бодряческой подвижности.
— Они новые, — молотил и молотил без остановки язык его, враг его, и никак не мог попасть в нужный тон. — И размером похожи. Я прикладывал к вашим, сравнил: инь-динь-тично, то ж на то ж. — Аккуратно поставил плетенки перед ней. — Пли-из, маленький стрипти-из… — И, брякнув, сам же внутренне затрепетал от страха, опять заметив в ее улыбке затаенную настороженность, срочно сменил тему, вернее, вернулся к прежней: — Ох, нет, не умею, вы же видите, абсолютно не умею занимать гостей…
Чтобы не очень бросаться ей в глаза, сел рядом на диване, на безопасном расстоянии.
— Так что это уж вы меня извините, если что не так…
Слегка приподнявшись с дивана, потянулся за сигаретами на столике.
— А кофе скоро будет. Я говорил? По-турецки…
И будто бы не замечая ее насмешливого взгляда, закинул ногу на ногу, сосредоточенно копаясь в спичечном коробке.
Она усмехнулась:
— Почему вы такой болтун?
— Разве?.. — Он даже покраснел. — Не замечал… Это я с вами, наверно, слишком разболтался. Надоедает, да? Тогда я лучше помолчу, вы правы. Может, за умного сойду…
Скрывая смущение и обиду, чиркнул спичкой, прикурил, и тонкой струйкой дыма, выдыхая, сбил огонек и, отбросив коробок к телефону, задумался, куда бы деть обгоревшую спичку. Посмотрел на пепельницу в ее руке — положил туда, заодно стряхнул пепелинку со своей только что начатой сигареты. И наконец просто уже заставил себя встретиться с ней взглядом, будто все ему нипочем, усмехнулся:
— Ну что ж вас так радует?
— Смешной вы… — Она спокойно, с улыбкой смотрела ему в глаза, ни о чем плохом, наверняка не думая, а его вдруг опять немного покоробило, «смешной», как будто ожидал услышать «красивый», что было бы действительно смешно…
Да, труден был заплыв (в соляной кислоте, из анекдота).
Дальнейший разговор то замирал и ни с места, то скок-поскок с пустого на порожнее.
И, между прочим, глядя на рояль, она спросила:
— А кто у вас играет на этой штуке?
Скарлетт Мери Белль — прилежная ученица Гарварда, которую волнуют лишь учеба и семья, но никак не Джастин О’Коннор, с которым в один из солнечных весенних дней ей предлагает дополнительно позаниматься профессор по экономике. Девушка не особо рада такому предложению, но и отказаться от возможности получить дополнительные баллы не может. День за днем ей приходится терпеть его выходки и придирки до тех пор, пока его слова не приобретают совсем другой смысл и не начинают что-то значить для нее… .
Тибби — убежденная феминистка. Такой ее сделала жизнь, а особенно постарался ветреный кавалер, после разрыва с которым она решила, что замужество — нелепость, любовь — фантазия. Только своему верному пажу Питеру Тибби способна поведать о том отчаянии, что терзает ее. Пит везет подругу в Лондон, но каникулы складываются неудачно: Тибби попала в больницу. С этой минуты она изменила свое отношение к жизни — ведь врач-травматолог, как выяснилось, способен излечить не только тело, но и душу…
Судьба полицейского — нелегкая доля. Грегу это было известно лучше многих, ведь из-за работы он потерял почти все. Долг полицейского — защищать слабых и стоять на страже закона. И никто на свете не упрекнул бы Грега за небрежение своими обязанностями. Но что делать полицейскому, если опасность угрожает его сердцу, а любовь заставляет играть по незнакомым правилам?
Лето, море, смуглый красавец с невероятно голубыми глазами и проникающим в душу голосом. Такой циничный, такой притягательный… Могла ли предположить девятнадцатилетняя Аня, что курортный роман окажется длиною в жизнь? Мог ли Богдан, пресыщенный женским вниманием, подумать, что всю жизнь будет помнить и ждать наивную доверчивую девочку? Что эта любовь будет мукой и спасением, наказанием и подарком судьбы? Главное — она будет.
Марк Сальваторе, которому осталось жить всего ничего, переезжает в другой город и случайно встречается взглядом с девушкой - Еленой Картер. Он влюбляется в нее, но в то же время понимает, что их отношения обречены кончиться так и не начавшись.
Жизнь по кругу. работа, дом, вписки, секс на одну ночь. И потом все сначала. Это тупик. Они заблудились. Они встретились там, где отношения имеют только одну развязку-постель. Но смогут ли они после этого расстаться? Один из них точно нет. Внимание! Нецензурная лексика. 18+.
Удивительная история приключилась с молодой писательницей Сандрой Норман. Судьба свела ее с братьями-близнецами, неразличимыми внешне и полными антиподами в жизни. И Сандра влюбилась, страстно, по-настоящему. Только вот в кого из них?..
Очаровательная молодая американка Мэнди Джордан учится искусству современного танца. Чтобы оплачивать занятия, она работает вечерами на телефонной станции. И однажды влюбляется… в эротичный голос одного из клиентов, который, оказывается, давно мечтает с ней познакомиться. Молодые люди наконец встречаются, и «очная ставка» не разочаровывает их. В итоге Мэнди выходит замуж за Джерри, отказываясь от блестящей карьеры танцовщицы.
Кортни — молодая талантливая художница, получив сообщение о самоубийстве брата, не может в это поверить и, рискуя жизнью, пускается на его поиски. Полиция проявляет завидное хладнокровие. Зато двое мужчин настойчиво предлагают ей свою помощь — голубоглазый атлет Михаэль, покоривший ее сердце, и белокурый красавец Тревор — верный друг детства.Но один из них и оказался преступником…
Дочери лос-анджелесского миллионера Натали вконец опостылело чопорное высшее общество, и она убегает из дома. Девушка добирается до Нью-Йорка, где в Центральном парке встречает очаровательного мальчугана с собакой. Это случайное знакомство в корне меняет всю жизнь Натали. Причем, в тот же самый вечер…