Одиночество контактного человека. Дневники 1953–1998 годов - [138]
Что удивляет в нем как в человеке – отсутствие комплексов, сомнений, уверенность, что именно он знает Истину. И это оказалось так. Он действительно знал Истину – и ничего лучшего после него человечество не смогло придумать. И главное, он не тронул Ветхий Завет – он показал, что Ветхий Завет несовершенен, что он может развивать свои возможности, что он не конечен…
Отчего евреи отвергли это учение? Может, тут имели значение догматическое сознание, ортодоксальность, а может, и еврейский практицизм. Это невыполнимо на земле, а наше – выполнимо. И все же мир удивляет! Как можно не прощать народу его гениального сына?! Если народ дал такое – он избран Богом…
Иисус – сверхчеловек, это бесспорно. Мало того, что он создал свою философию, но он ощутил себя Богом. Такой человек мог все выдержать на кресте…
12.2.92. Вчера астролог Величко[1056] в 23.20 сказал – запомните ночной сон, он может быть вещим. Спал худо. Много снов тут же забывал, да и этот худо помню.
Я где-то на даче (Меттера), лезу по шаткой лестнице, нужно перебраться через помост, встать на шаткую площадку, но никак этого не сделать, нет сил. Потом, отдохнув, все же перелезаю, и оказывается, мне легко. Какие-то там были знакомые люди, все лезли, но я долго не мог. Даже был (вроде бы) Ролан Быков[1057] – или мне это кажется.
22.3.92. Невежественным может, как правило, считать себя человек культурный. Он-то обязательно понимает, как многое он так и не успеет осознать, узнать. А вот человек низкой культуры, не умеющий держать вилку, чаще всего считает себя интеллигентом.
1.6.92. Переделкино. Сегодня были на кладбище. Запущенная могила Пастернака, нельзя даже поверить, что сегодня так уныло на месте захоронения великого писателя и нобелевского лауреата. Худо и у Чуковского, худо у Арсения Тарковского – какой же это низкий показатель нашей жизни и нашего безразличия. Ушли грустные.
9.8.92. Чеховские люди часто в ужасе осознают свое бессилие. Это, мне кажется, самое нужное в жизни – уметь не захлебнуться от собственного величия… Когда недавно не взяли пьесу в «Драматургии»[1058], я подумал – жаль, конечно, но это же хорошо, что неудача. На удачах человек теряет чувство реальности. Другое дело – большие неудачи. Это беда.
…Скорее всего, Чехов в этом веке должен быть больше созвучен Западу – его духовным вершинам. Сегодня мы так далеко отброшены назад, что ничего чеховского в нас не остается. Чехов – это как бы сказка о прошлом. Нынешний человек злее, беднее, глупее… Российская публика смотрит «Вишневый сад», «Чайку» снисходительно, как чужое.
1.10.92. Патриотизма нет в числе евангельских добродетелей. И в этом удивительная мудрость книги. Патриотизм подразумевает преимущество одной страны над другой, моей школы над другими – тут заложен порок. Патриотизм, а рядом – антисемитизм.
Забавно, что патриот Ильин[1059] (СП СССР) назвал Драгунского[1060] председателем антисемитского (вместо антисионистского) комитета.
11.12.92. Я – левша. И не понимаю, где правая, а где левая сторона. Есть у меня помета – сломанный палец, и, подумав, попробовав согнуть палец, я устанавливаю правую сторону. Если же я не согну и скажу «право» интуитивно, то это будет «лево».
Отсюда моя постоянная остолбенелость в острых ситуациях, там, где неожиданность, опасность. Я не мог подхватить Сашку, когда маленький он падал на камни. Я застывал. Я не находил ответов на судилище в Пушдоме[1061] – застывал. Находясь во враждебной среде, я даже не понимаю вопроса. Мне кажется, что в этих ситуациях у меня начинают работать не те, «сбитые» навязанной «правосторонней» школой центры мозга. Самая уязвимая для меня ситуация – внезапная. Отсюда – мне нельзя садиться за руль. Я в детстве на велосипеде не мог повернуть правильно руль (при опасности) и въезжал в столб.
Вот и тут – переученный, я растерялся, не нашел адекватного решения и потерял друга, очень доброго, бескорыстного человека. Так жаль…
14.12.92. Периодически возвращаюсь к Чуковскому. Сидя в Хельсинки, он спрашивает себя: «Я, как незаконнорожденный, не имеющий национальности (кто я? еврей? русский? украинец?), был самым нецельным, непростым человеком на земле»[1062].
Женат на еврейке, всегда защищал евреев, был интернационален… Итак, неясно, кто же он. А фамилия – Корнейчуков Коля.
Так как я левша, и это меня уродовало, так и его уродовало незнание своего происхождения. Он был тоже переученный левша – это как-то сказывалось на его характере.
24.12.92. Корней Чуковский сетует, что писатели стали людьми «свободной профессии», и приводит слова проститутки:
– Я человек свободной профессии.
А ведь так и вышло: за деньги они давали государству. А теперь денег нет – и профессия развалилась.
Точно!
15.4.93. Прочитал статью Франка «Религиозность Пушкина»[1063]. Статья мне кажется приблизительной, не очень четкой. И все же христианство Пушкина, его религиозность – в его пути на Голгофу, в итоге, к которому он приходит.
Но при всем том его религиозность и в абсолютном чувстве красивого… По сути, по этому пути должен идти каждый художник. Как только это становится идеологией, навязыванием позиции – так сразу уходит Бог.
Вторая книга из известного цикла об октябренке Сане Дырочкине Весёлая повесть об октябрятах одной звездочки, которые стараются стать самостоятельными и учатся трудиться и отдыхать вместе.
Известный петербургский писатель Семен Ласкин посвятил семье Дырочкиных несколько своих произведений. Но замечательная история из жизни Сани Дырочкина, рассказанная от имени собаки Моти, не была опубликована при жизни автора. Эта ироничная и трогательная повесть много лет хранилась в архиве писателя и впервые была опубликована в журнале «Царское Село» № 2 в 2007 году. Книга подготовлена к печати сыном автора — Александром Ласкиным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В повести «Версия» С. Ласкин предлагает читателям свою концепцию интриги, происходящей вокруг Пушкина и Натальи Николаевны. В романе «Вечности заложник» рассказывается о трагической судьбе ленинградского художника Василия Калужнина, друга Есенина, Ахматовой, Клюева... Оба эти произведения, действие которых происходит в разных столетиях, объединяет противостояние художника самодовольной агрессивной косности.
Книга «Саня Дырочкин — человек семейный» — первая повесть из известного цикла об октябренке Дырочкине и его верном спутнике и товарище собаке Моте, о том, какой октябренок был находчивый и самоотверженный, о том, как любил помогать маме по хозяйству.Повесть печаталась в сокращённом варианте в журнале «Искрка» №№ 1–4 в 1978 году.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.