Обычные приключения «олимпийца» Михаила Енохина - [14]

— Ничего, ничего, пожалуйста, — бодро ответил пожилой голосок.

Михаил мгновенно нырнул в постель. Заскрипели ступеньки.

— Хорошо тут у вас, — остановился на балкончике седенький невысокий мужчина. — Как на капитанском мостике.

Он подергал дверь и прижал лицо к круглому оконцу, подслеповато вглядываясь в глубину комнаты.

— Тут, кажется, заперто... И никого нет...

— Как нет?! — взволновалась тетя Клава. — Неужто удрали?! Я же закрыла!

Она лихорадочно принялась вертеть ключом в замке:

— Они такие... Особенно Михаил. Сквозь стену пройти может! И Женька такой же проходимец!

Женька засмеялся. Услышав смех, тетя Клава успокоилась и, наверное, поэтому сразу сумела открыть дверь.

— Сюда, товарищ профессор, — пропустила она врача вперед. — Помогите.

Врач был очень похож на Айболита, вот разве только без халата, да и на саквояже у него не было красного креста.

— На что жалуетесь? — спросил он Женьку.

— Я не жалуюсь, — отпрянул тот и прошмыгнул за дверь на балкончик. Женька боялся врачей.

— Это я жалуюсь, — поспешно сказала тетя Клава, показав пальцем на Михаила. — На него. Перегрелся!

— Ага... — профессор раскрыл саквояж. Внутри неожиданно пискнуло что-то живое.

Тетя Клава вздрогнула, а Михаил привстал и заглянул. В саквояже были какие-то бумаги, стетоскоп и стояла клетка с морской свинкой.

— И у меня недавно жила морская свинка, — радостно сообщил Михаил.

— Убежала? — спросил профессор.

— Подарил. В школьный живой уголок.

— Нам нельзя, — сказал профессор. — Наука.

— Я понимаю, — солидно кивнул Михаил. — Генетика?

Профессор тоже кивнул:

— Мутации, — и сел рядом на стул.

Так говорили они очень серьезно, забыв о тете Клаве. А Женька таращил на них глаза в «иллюминатор».

— ...Второй год бьемся, — охотно рассказывал профессор.

Он оживленно разворачивал какие-то графики, показывал Михаилу, тот с интересом смотрел, о чем-то спрашивал. Тетя Клава изумленно глядела на них, ничего не понимала, и ей слышалось только сплошное: ж-ж-ж-ж... А сквозь жужжание прорывались загадочные слова: «Повторный опыт... пересадка... лабораторные исследования...»

— А что же теперь делать? — громко сказала она. — Я очень беспокоюсь!

Профессор и Михаил, умолкнув, недоуменно подняли головы.

— Ах, да, — спохватился профессор. — Заболтался. Садитесь, — сказал он тете Клаве.

Она послушно села. Он взял ее за руку и выудил на цепочке из кармана часы-луковку. Последил за секундной стрелкой, звонко хлопнул крышкой и быстренько выписал рецепт:

— Вот, принимать по четыре раза в день. До свидания... До свидания, молодой человек. Был очень рад познакомиться... с акселератом...— он пожевал губами, улыбнулся. — Вам побольше гулять надо.— И вышел.

Тетя Клава, не успев даже и рта раскрыть, сидела как приклеенная на стуле и бессмысленно смотрела на рецепт. Михаил взглянул:

— Валерианус, — прочитал он. — Капли валериановые очень успокаивают.

— Хороший человек,— растрогалась тетя Клава.— Вы о чем с ним говорили?

— О нуклеиновых кислотах, — ответил Михаил. — Я о них в «Знание— сила» читал.

— В «Известиях» тоже было, — вспомнила тетя. — Это что-то, связанное с живыми клетками, да? — И вдруг рассердилась: — А ну, марш на улицу! Что тебе профессор сказал? Сидит здесь в четырех стенах, словно симулянт!

Михаил опрометью бросился из комнаты.

А тетя Клава подошла к шкафчику. Взяла пузырек валерьянки и начала капать на ложечку.

«Словечко спиши...»

В этот день они еще многое успели сделать. Подружились со сторожем старой пристани: помогли ему выкрасить белой масляной краской две оконные рамы в сторожке, пока он сидел на крыше и латал дыры толью, благосклонно поглядывая сквозь прорехи кровли на помощников внутри домика. А познакомились они очень просто. Сторож красил рамы, ворчал на «такую жизнь»: и крышей, мол, надо заняться, и окнами, а у него только две руки, и сторожка, мол, не на сторожку похожа, а на «логово Змея Горыныча». Михаил и Женька как раз проходили мимо.

— Хотите, поможем? — великодушно предложил Михаил.

— А умеешь? — засомневался сторож.

— Да мы с отцом в Дорохово, под Москвой, садовый домик построили сами!—сказал Михаил.

— Держи, — сторож спорить не стал и поспешно протянул ему банку с краской и кисть.

— Нужно больно! — запоздало заныл Женька. — У нас своих забот полон рот! А шлюпка?

— Ты, Женька, глупый лентяи. — умно заметил Михаил.— Мы ему поможем, а он — нам.

— Это что же? — остановился сторож, который было уже полез на крышу. — Баш на баш?

— Нет,—замялся Михаил. — Но... мы вообще-то хотели у вас какие-нибудь досочки попросить... Со старых лодок, — горячо подчеркнул он. — Все равно их жгут! А они хоть и старые, но не совсем. Есть что из деталей выбрать, ну, фальшборт там подходящий или шпангоут какой. А еще я видел: ненужная шпаклевка валяется, куски смолы пропадают! А мы их в дело!

— Хм... — произнес сторож. — А если не дам, не поможете?

— Нет, — очень искренне заявил Женька.

Михаил гневно взглянул на него и твердо сказал:

— Поможем. Раз вызвались, значит, поможем.

— Ну, тогда помогайте, — таинственно хмыкнул сторож. Женька прямо-таки извел Михаила, пока они помогали:

— Вызвался... Кто тебя за язык длинный тянул?.. Умный...