Отварила пельмени, поджарила котлеты. Достала из буфета варенье и конфеты.
К девяти уложила сумки и с пальто в руках присела на край дивана.
И так и сидела, пока в начале одиннадцатого ни зазвонил телефон:
- Слушай, я не могу сегодня. Срочное дело. Ты не думай, по службе. Ну, мы съездим еще как-нибудь. В другой раз, когда ты в субботу выходная будешь. Ну, ты слышишь, что я говорю? Что ты там молчишь? О чем ты там сейчас думаешь?
- De omnibus rebus et quibusdam aliis...
- Что? Что ты там бормочешь? Я не понял ничего. Слушай, мне бежать надо. Патрон прикатил из Москвы. Желает посмотреть, не появился ли у меня за эти дни антисоветский блеск в глазах. Я заскочу вечером. Или завтра. Дома будь, я обязательно заскачу. Ты поняла?
- Поняла, - сказала Наталья Павловна и положила трубку.
Наталья Павловна повесила пальто на вешалку, прошла в комнату, подошла к окну, открыла штору. В глаза ударила искристая белизна: на балконе, на крыше соседнего дома, в овраге - всюду лежал чистый, еще не тронутый снег.
Cнег выпал бесшумно, когда город спал.
