Человек должен ступать по земле, едва касаясь ее, оставляя после себя как можно меньше следов.
Из предлагаемой книги.
Повышение температуры воздуха даже на 3 градуса по Цельсию катапультировало бы климат в мире за грань человеческих знаний.
Состояние атмосферных нагрузок, которое делает такой климатический скачок неизбежным, ожидается предположительно к 2030 году — начиная с сегодняшнего дня это не дальше по времени от того срока, который отделяет нас от Второй мировой войны.
Доктор Кейт, биофизик.
На вопрос отца, не сошла ли она с ума, восемнадцатилетняя Сюзанна Марвин ответила, беря стопку кофточек из платяного шкафа и бросая их в чемодан: «Я в полном порядке. Кто и тронулся, так это ты».
— Почему ты уезжаешь так неожиданно?
Доктор Марвин, стройный мужчина с узким лицом и черными вихрастыми волосами, из-за которых он постоянно казался непричесанным, вернулся домой пару минут назад.
— Потому что я не могу больше жить ни часа под одной крышей с тобой.
Сюзанна сунула очередные несколько кофт в стоящий на полу чемодан. Рядом зиял распахнутым нутром второй.
— Что ты взяла?
— Лекарства. Это тебя касается?
— Не касается. Я никогда не принимал их.
Свитера и нижнее белье полетели в первый чемодан. Сюзанна спешила.
— Черт возьми, объясни, что ты задумала?
— С меня хватит, — сказала изящная сероглазая брюнетка. — Меня достали ты и твои друзья. Мне не хватает воздуха с тех пор, как ты пришел. Я-то надеялась, что ты вернешься, когда меня уже здесь не будет. Узнать, что мой отец является соучастником, было отвратительно. Но что он замешан в этом огромном свинстве — даже для меня неожиданность. Не будь напечатано во «Франкфуртском обозрении», вы бы так и молчали об этом!
— Вон что, — протянул доктор Маркус Марвин. Внезапно он почувствовал себя смертельно усталым и старым — намного старше своих сорока двух лет — и тяжело опустился на разобранную кровать. — Вот в чем, оказывается, дело. Мог ли я подумать об этом? Прекрати эти дурацкие сборы! Мы ничего не скрываем.
— Вы ничего…
Она истерически рассмеялась.
— Не смейся! Мы, орган надзора Тессинского министерства по вопросам экологии, вообще ничего не скрываем. Ни одного дня, ни одного часа. Эксплуатационник сообщил нам об аварии с неверной классификацией, с сильно заниженными показателями. Когда у нас возникли подозрения, мы пересмотрели это дело, восстановили ситуацию и констатировали, что данная авария соответствует категории E, а не категории N, как было заявлено раньше. Хватит собирать вещи!
Он с силой отшвырнул чемодан. Белье вывалилось на пол. Мимо дома, по тихой улочке Хайдевег прогрохотали пять тяжелых японских мотоциклов — по направлению к Зонненбергу в Висбадене, автоматически отметил Марвин. За рулями восседали молодые люди в черных кожаных куртках и разноцветных защитных шлемах.
— Сегодня пятое февраля тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, — на удивление спокойно заговорила Сюзанна. — Шестого февраля восемьдесят седьмого года, то есть год тому назад — год назад! — произошла авария в блоке атомной станции Библис.
Она подняла чемодан и снова стала укладывать белье, но руки ее тряслись, и голос подрагивал:
— В системе охлаждения реактора не был закрыт вентиль. Радиоактивные испарения вырвались наружу. Три смены обслуживающего персонала в течение пятнадцати часов — пятнадцати часов! — не замечали сигналов аварийных ламп. В «Обозрении» пишут, что возникла опасность плавления активной зоны. Эксплуатационники сообщили вам о происшествии категории N, да? Допустим. Вам потребовалось пять месяцев, чтобы убедиться, что авария попадает в категорию E, то есть чрезвычайная. И только спустя год и только из газетного сообщения становится известно, что мы висели на волоске от страшнейшей аварии на этой проклятой богом станции! Не трогай мой чемодан! Еще раз прикоснешься к нему — и я уйду отсюда даже без ночной рубашки! Мы отлично знаем, что атомные станции смертельно опасны. Мы много лет протестуем против их существования, — а я вдобавок, имея такого отца! Но то, что вы целый год скрывали эту чудовищную аварию, а сейчас делаете вид, будто всего-навсего вниз свалился кусочек бетона — это бесчестно и подло! И теперь мне ясно только одно: надо бежать отсюда. Прочь. От тебя. Как можно быстрее.
— Никогда, — внезапно закричал Марвин, — ни при каких обстоятельствах не существовала возможность плавления активной зоны! Никогда, слышишь?
— Прекрати орать! Лучше бы ты так выл год тому назад и в другом месте. Но ты прекрасным образом держал пасть на замке. «Обозрение» перепечатало статью из специализированного американского журнала…
— Пасть?! Сюзанна, ты не вправе так разговаривать с отцом, понятно? Ты — нет!
— …в котором была процитирована точка зрения американских органов надзора за атомными станциями, — безжалостно завершила Сюзанна.
Она лихорадочно срывала с вешалок платья, костюмы, выхватывала из ящика колготы и беспорядочно швыряла в оба чемодана, все повышая голос:
— Американские органы надзора заявили, что в Библисе авария могла привести к плавлению активной зоны.
— Я знаю, — доктор Марвин старался говорить спокойно. — Как обычно, американцы излишне драматизировали ситуацию. Задеть нас — для них самое милое дело. Они это делали несчетное число раз. Сюзанна, умоляю, перестань паковать чемоданы! 11 лет назад от меня ушла твоя мать. Ты — все, что у меня есть.
