Ольга Туманова
Судьба
1. Хозяйка. Встреча.
2. Экзамен. Байрон. Приглашение на ужин.
3. Ожидание праздника. Хлопоты. Вечеринка.
4. Любовь.
5. Судьба.
1. Зима стояла неснежная. Сугробы, что остались неубранными после раннего снегопада, давно осели, пропитались копотью и лежали вдоль дорог низким убогим бордюрчиком. Ветер, не утихая, гнал прочь случайные снежинки и хлестал в лица прохожих песком и мерзлой землей.
Стройная девушка в удлиненном бежевом пальто с пушистым воротничком из норки и такими же пушистыми манжетами на узких рукавах шла улицей, низко опустив голову и думая о своем. Мельком глянула на светофор. Перешла на другую сторону и пошла было по той же улице, но остановилась, постояла в раздумье и свернула.
И женщина средних лет, что торопилась навстречу, остановилась, посмотрела на девушку и пошла следом.
Алена Муратова шла привычной дорогой от пединститута к научной библиотеке, но вспомнила, что идет не заниматься, а искать комнату: общежитие студентов филфака срочно закрывали на ремонт.
Три девочки, что жили в одной комнате с Аленой, разъезжались, кто куда: к дальней родственнице, к давней подруге матери, а Алена учиться в Хабаровск прилетела с Сахалина, и родственников на материке у нее не было. Была, конечно, где-то родня, но ни Алена о той родне, ни та родня об Алене не знали ничего, да и жила родня не на Дальнем Востоке, а в средней полосе России.
Так, в раздумье, Алена дошла до киоска "Горсправки". Сразу за киоском на глухой стене углового дома висели стенды с объявлениями, возле которых всегда толпились люди, и даже сейчас, когда в городе царили стужа и ветер, стояли, и небольшими группками и по одиночке, и чего-то ждали.
Алена шла от стенда к стенду, глаза ее бежали по стандартным бумажным квадратикам, и на всех объявлениях было подчеркнуто красным карандашом одно и то же слово: "меняю", и лишь на самом дальнем стен-де замелькали "продам", "куплю"...
- А вы, девушка, что меняете? - строго спросил женский голос.
- Я не меняю. Мне комнату надо, - оборачиваясь, отозвалась Алена.
- А-а-а... - сказала женщина, уже отворачиваясь и отходя от Алены, и в тоне ее, и в поджатых губах, что увидела Алена, прежде чем женщина развернулась к ней спиной, было такое пренебрежение, что девушка смешалась: за что?!
Тяжело ступая, словно ее тянули к земле и мешковатое пальто блекло-зеленого цвета, как бы выгоревшее на июльском солнце или полинявшее от частого кипячения, и дурно скроенная мужская шапка из волчьего меха, грузная женщина уже отошла в центр площадки к небольшой группке людей и что-то говорила, поглядывая в сторону Алены, и Алене представилось, что вся стайка глядит на нее недобро, и ей стало бесконечно неуютно здесь, на пятачке, и захотелось скорее уйти прочь от недобрых глаз, но уйти ей было некуда, ей нужен был ночлег, хоть какой-то, хоть на первое время, и она вновь обернулась к стенду.
Теперь она читала объявления вдумчиво, боясь пропустить нужное, но после слов "меняю", "продам", "куплю" одно за другим пошли "сниму"...
- Ты что, девушка, ищешь? - тихо спросил сзади женский голос, и Алена внутренне сжалась, стремясь стать неприметной, и притворилась, что не слышит голоса, но голос тихо, но настойчиво спросил: "Тебе комната нужна? Ты студентка?" - и уже нельзя было его не слышать, и обреченно Алена обернулась и робко кивнула: "Да". - Пойдем, - тихо и твердо сказала женщина. Она была немолодая, невысокая и худенькая, одетая в не новую, но добротную мутоновую шубу, мех не был усталым, уж в этом Алена, как дочь охотника, разбиралась неплохо, видно, женщина не носила шубу всю зиму, не снимая, были у нее и другие вещи; голова женщины была окутана теплым пуховым платком, платок был хороший, дорогой, но темный его цвет не красил женщину, придавая землистый оттенок белой тонкой коже.
- Пойдем, - повторила женщина и пошла, словно бы и не сомневаясь, что Алена тут же пойдет за ней следом, и Алена и пошла, не успев ни обрадоваться, ни удивиться, лишь думая: далеко ли? Хотела спросить и тут же подумала, что спросить сначала нужно, сколько женщина хочет за квартиру и можно ли будет рассчитаться потом, потому что не хочет Алена пугать маму телеграммой, а хочет спокойно и обстоятельно объяснить ей все в письме.
Алена от волнения глотнула морозный воздух, но вопрос задать не успела; как будто слыша ее мысли, женщина все так же тихо заговорила сама:
- Идем. О деньгах не беспокойся. Здесь я живу, на бульваре. Рядышком. До института своего за десять минут добежишь.
- Она остановилась и, Алену придержав за рукав, подождала, пока две легковушки, медленно скользя по обледенелому асфальту, проехали перед ними, и, для верности, еще раз глянув налево, пошла вперед, и Алена удивилась: широкий бульвар с серебристыми шапками высоких мощных деревьев шел параллельно главной улице города, и сквозь снег сплошь проступали контуры клумб, и нетрудно было представить, как красив, тенист и уютен бульвар в летний день, а Алена, прожив в городе больше двух лет, даже не знала о нем. Главный проспект, на котором стояли и институт, и общежитие, шел мимо трех театров, мимо художественного музея, мимо двух кинотеатров и филармонии к научной библиотеке, он шел мимо центрального универмаге и Дома книги и спускался долгой лестницей к Амуру прибрежному парку, стадиону и городскому пляжу - и вмещал в себя все, что составляло городскую жизнь Алены.
