– Вот видите, это очень просто.
– Вы когда-нибудь меня?…
– Не забудьте, это вопрос для неудачников.
– Понятия не имею, кто вы, но я люблю вас.
– Это уже повтор. Стало быть, копия, то есть подделка.
– Нет. Я впервые сказал это искренне. Первое настоящее – aveu.
– Aveu звучит как adieu.
– Поймите, вы мне нужны, нет, не как заложница. Вы мне нужны. Такая женщина, как вы. Я еще не встречал женщины, которая мне была бы так нужна.
– Неужели ваша мама не в счет?
– Оставьте в покое мою маму.
– Собственно говоря, как она умерла?
– Хотите меня уничтожить?
– Не исключено.
– Вы не желаете меня убить. Но хотите уничтожить. И вы можете… Вы единственный человек, кто знает обо мне все.
– Я знаю далеко не все.
– Боже праведный, что же еще вы хотите знать?
– Все, Шехерезада.
– До самой тысячи первой ночи?
– Почему бы нет?
– А потом?
– Вы ведь режиссер. Сколько возможностей – им нет числа. Выберете какую-нибудь. Например, кинжал под подушкой, пистолет в шелковой сумочке, гильотина рядом с кроватью… кто знает.
– А если Кокин вас опередит?
– Какая жалость!
– Вы меня защитите?
– Как же я могу вас защитить от того, чего вы сами желаете?
– Право, не знаю.
– Яичница остывает. Приятного аппетита.
– Да, я уже ем. Мама, посмотри, как я кушаю.
– Могли бы и постучать, прежде чем войти.
– Кокин здесь.
– Где же?
– У нее номер на самом верхнем этаже. Люкс.
– Без соседей?
– Без.
– Вы пойдете туда?
– А надо?
– Чего вы, собственно, хотите?
– Сам не знаю.
– Ладно уж, ступайте.
