Обезьяны - [148]

Найт отзначил, что со всем этим нет никаких проблем, и, записав, как ехать, попрощался. Обе стороны остались исключительно довольны жестикуляцией.

Да и предположения Буснера относительно подвижек не замедлили оправдаться.

Глава 20

Группа Дайкса — шимпанзе сохранили старое обозначение — прибыла на Редингтон-Роуд загодя, несмотря даже на то что у Джин Дайкс была течка. В ее без малого тридцать лет течки до сих пор длились исключительно долго, а мозоль набухала с беспримерным великолепием — она-то в свое время и привлекла к Джин Саймона. Течки эти порой продолжались много недель, и Джин, будучи ревностной католичкой, привыкла использовать их по максимуму, спариваясь едва ли не каждые пятнадцать минут. В поезде, по дороге от Тейма до Лондона, самцы покрыли ее несколько раз, затем еще дважды в метро от Марилебон до Хэмпстеда, и, пока группа четверенькала от метро до Редингтон-Роуд, Джин Дайкс огласила окрестности копулятивными воплями еще четырежды, причем лишь один раз причиной вопля стал самец из ее группы.

Вместе с Джин прибыли три самца, новые члены группы Дайкса. Вожак, Дерек, работал автомехаником в Тиддингтоне. Саймон, украдкой подглядывая за приближающимися шимпанзе из-за занавески в спальне, узнал его веснушчатую морду, толстые бедра и увесистый зад. Двух других художник раньше не встречал, они ему не понравились, особенно кругломордый самец с пышным пучком белой шерсти под. подбородком. Прямо на глазах у Саймона он покрыл его экс-первую самку у ограды, взяв Джин с такой беспечностью, что, если бы Саймон точно не знал, что происходит, ему могло бы показаться, что два незнакомых шимпанзе просто случайно столкнулись на прогулке.

Но взрослые, спаривающиеся или не спаривающиеся, совершенно его не интересовали. Главным для Саймона были его возлюбленные детеныши. Где же они? Вот из-за ограды появилась первая маленькая головка, затем вторая. Саймон беспокоился, что не узнает, кто из детенышей кто, но страхи оказались совершенно беспочвенными. Он узнал бы Магнуса в самой плотной толпе шимпанзе, настолько детеныш выделялся белой прядью шерсти над бровями. А у Генри, младшего, мордочка такая же круглая, как и в его человеческой инкарнации.

Детеныши пулями пролетели мимо спаривающихся взрослых и опрометью кинулись к дверям, где их поджидала компания детенышей из группы Буснера. Две группы столкнулись, и началась обычная шимпанзеческая катавасия, большая шерстяная подушка прыгала, вопила, шипела, хихикала, один ее конец гонялся за другим. Как непохоже на чопорность человеческих детей, подумал про себя Саймон, спускаясь по лестнице и застывая в прихожей у вешалки.

Из своего кабинета выполз Буснер, четверенькая увесистыми лапами по полу, за ним следовал другой шимпанзе — Саймон узнал в нем Колина Уикса, побочного третьего самца группы,[165] немного слабохарактерного.

— «ХуууууГраааа», — поприветствовал художника Буснер, — надеюсь, вы готовы, Саймон «xyyy»?

— «Хууу» готовее, чем сейчас, думаю, мне уже не быть, Зак.

Звонко, но, как всегда, негармонично зазвенел колокольчик, и Колин Уикс открыл дверь. В прихожую кубарем вкатились Саймоновы детеныши, клубок коричневой шерсти, точь-в-точь шерсти Саймона Дайкса. Клубок распался на двух маленьких самцов, которые подпрыгнули вверх и бросились к своему вожаку, крича:

— «ХуууууГрааааа! ХуууууГрааааа! ХуууууГрааааа!»

С разбегу они запрыгнули прямо в распростертые передние лапы Саймона, Магнус обхватил его за шею, Генри за левую лапу, и оба немедля запустили свои маленькие пальчики ему в шерсть, их знаки перемешались:

— Вава! Вава! «Гррнн» где ты был «хууу»? У тебя есть для нас подарки «хууу»? Что ты нам дашь «хуууу»? Вава! Вава!

— «Хух-хух-хух» так, вы двое, а ну-ка успокойтесь, успокойтесь…

Саймон целовал и целовал любимые мордочки. Он запустил пальцы в шерсть одному, потом другому, погладил их по головкам, поцеловал их большие уши, втянул ноздрями шерстяной запах, смешанный запах его и их, истинный запах кровных родичей.

В те считанные мгновения, когда малыши не прикасались к нему, успев сползти на пол, но не успев забраться обратно, Саймон Дайкс, еще недавно с презрением относившийся к этим зверям, решил, что можно и посмеяться над идеалом, — ибо, видя своих детенышей, понял, что не испытывает к ним ничего, кроме любви, к какому бы биологическому виду они теперь ни относились.

— «Грррннн» как прекрасно снова трогать вас, мои дорогие, — показал он, — вы выглядите великолепно, как я рад вас видеть. Вы хорошо себя вели, не обижали маму «хуууу»? Заботились о ней, подчинялись ей «хууууу»?

— Трррнн» дааа, вожак, — ткнул Магнус в морду Саймону, его знаки стекали по лбу Саймона этаким смысловым потом, — у нас в этой четверти очень хорошие оценки, я получил две золотые звезды от миссис Грили…

— Ооотлично, Магнус «хууууу». Я всегда знал, что ты просто замечательный, умный юный самец.

До этой минуты счастливая троица не замечала других шимпанзе, толпившихся в прихожей, но тут Саймон поднял глаза, услышав знакомое уханье.

— «ХууууГраааа!» — провокализировала Джин Дайкс; убедившись, что Саймон смотрит прямо на нее, Джин махнула лапой: — Что же, старый вожак, вот мы и тут!