Обезьяны и солидарность - [3]
— Хорошо, если вас интересует современность, то почитайте Пазолини.
Вот как. Ах, значит, «почитайте». Ну что ж, вперед, головой об стенку. Я чувствовала своеобразное упоение от своей наглости.
— Пазолини? Хмм. Имя кажется знакомым. Возможно, я его даже переводила. А вы не прикончили его около двадцати лет назад? Если точнее, то восемнадцать с половиной. — О-о, можно ли стать еще тупее!
Нет такой книги, которую необходимо прочитать. Нет. Если культуру следует знать, то лишь по практическим причинам, все остальное жестоко. Это подвижное вещество, позвольте ему двигаться! Руки мои задрожали. Им необходима была какая-то тяжесть.
Следует ли своего противника более уважать, чем терпеть — респект или толерантность, — неужели произвол уважения благороднее и устанавливает с другим более честную связь? Но когда можно занести топор? Когда можно решить, что ты имеешь дело с врагом, который хочет войны? Что это я тут развожу? Что?
Но я все больше входила в дурацкий кураж, была готова расшибить голову о стену и желала лишь одного, чтобы симпатичные товарищи из посольства не услышали моего дебоширства.
— Теперь давайте сделаем так, что я назову какое-то имя из своей дорогой итальянской культуры, а вы должны будете угадать, кто это — писатель, композитор или художник!
В результате собственного сумасбродства одновременно с упоением я почувствовала тошноту. Вот таким неприглядным образом захватывают власть для Эстонии. Марио тихонечко хихикнул и прошептал: «Молодец!»
— Ну, например, кто такой Маурицио Кателлан? Франко Донатони? Валерио Магрелли?
— Вы называете малоизвестные имена, каких-то маргиналов, скорей всего, просто ваших знакомых. Более широкого значения они не имеют.
— О да. Значительно лишь то, что известно вам. — Хотела добавить «коровьи мозги», но смогла сдержаться. Голова моя гудела и пылала.
— Как вы можете подозревать меня в необразованности при том, что я владею пятью языками. Занимаюсь журналистикой. Меня зовут Клизия, как и возлюбленную Монталя, если вам случайно известно.
— На самом деле Клизию звали Ирмой. — Слишком красивое имя было у бабенции.
— Ах, значит, вы работаете журналисткой? А в каком издании? — поинтересовался Марио. По-моему, он спросил об этом слишком нормальным, располагающим тоном. Он не давал ясно понять, на чьей стороне воюет. Я поняла, что ситуация и все ее участники безнадежно нелепы.
— Сейчас я свободный художник, — ответила Клизия. Ее лицо приобрело чрезвычайную строгость. — Но я писала статьи даже для «Corriere»[3].
— Внимание! Прошу внимания! — провозгласил симпатичный упитанный мужчина в темно-синем костюме. — Продолжаем наш киновечер. Нам крайне приятно представить вам произведение исторического значения: сейчас мы посмотрим первый художественный фильм Эстонии «Медвежья охота в Пярнумаа», созданный в 1914 году.
— Почему мы смотрим этот фильм? Что он там сказал? Значительное произведение эстонского киноискусства? — переспросила Клизия Марио.
— Да. Первое, — уточнил Марио. Я прижала ладони к пылающим щекам, пытаясь остудить их.
После «Медвежьей охоты» стали показывать эстонские мультфильмы. Мне захотелось выбраться из «Олимпии». Выпить вина, несмотря на воспаление уха. Я встала, Марио помог мне надеть кожаную куртку. Он попрощался с Клизией с подобием улыбки на лице. Судя по всему, он не мог иначе. Я едва кивнула, я чувствовала себя стошнившей и кивающей пакету для рвоты. Клизия извлекла из меня наружу наихудшее, вывернула мою изнанку; так ничего и не решив, я предала саму себя, хотя, с точки зрения эстонской культуры, вовсе нет.
На Piazza del Parlamento в лучах вечернего солнца мы обменялись парой слов с работниками посольства, Марио своими экстравагантными эстонскими выражениями и сердечностью произвел на них впечатление. Затем мы вдвоем зашагали в сторону Сатро de’ Fiori. Мы оба проголодались. На Corso del Rinascimento, обучая Марио новым непристойностям, касающимся женщин, я чуть не попала под мопед.
Мы поели в траттории, слева от статуи Джордано. Я заказала реппе all’arrabbiata, перец чили благотворно влиял на мои воспаленные уши и горло. Марио заказал gnocchi al burro e salvia. К нам присоединился друг Марио Витторио, молодой режиссер-марксист, который загадочно улыбался и уходил от разговора, когда я пыталась распалить костер риторикой левых.
Мы рассказали ему о кино и о Клизии.
— Здорово! — заключил Марио и похлопал меня по плечу. — Здорово! Это победа! Старушке повезло, что она попала именно на тебя!
— Ну, знаешь. По сути, все это чушь. Нездоровое сражение. И в то же время… Родное захолустье и сам критикуешь, но если кто-то его атакует, неизбежно встаешь на защиту. Если посягают на его право существования, ничего другого не остается. Это выходит как-то… органично.
— Значит, в кинотеатре состоялась настоящая битва между народами? — сверкнув глазами, негромко спросил Витторио.
— Победила Эстония! — хихикнул Марио. — Кстати, Витторио, скоро мы сообща напишем оперу, в которой невротичный Калевипоэг уничтожает Колизей. Калевипоэг — это герой их эпоса.
— Довольно неуклюжий мужик, но мы его сделаем утонченным невротиком. Создадим такую ситуацию, при которой ему просто не останется ничего другого, как проявить насилие, — добавила я. — Само собой, он пожалеет о содеянном уже в ходе его совершения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВАА. Б. Иехошуа (родился в 1936 году в Иерусалиме) — известный израильский прозаик, драматург и эссеист. Уже первые его рассказы, печатавшиеся в пятидесятых годах, произвели сильное впечатление близкой к сюрреализму повествовательной манерой, сочетанием фантастики и натурализма. Их действие развивается вне четких временных и пространственных рамок, герои находятся как бы во власти могучих внешних сил.В последующих рассказах А. Б. Иехошуа, написанных в шестидесятые и особенно семидесятые годы, в пьесах и романе «Любовник» все ярче выявляются проблемы современного израильского общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Интриг и занимательных коллизий в «большом бизнесе» куда больше, чем в гламурных романах. Борьба с конкурирующими фирмами – задача для старшего партнера компании «Стромен» Якова Рубинина отнюдь не выдуманная, и оттого так интересна схватка с противником, которому не занимать ума и ловкости.В личной жизни Якова сплошная неразбериха – он мечется среди своих многочисленных женщин, не решаясь сделать окончательный выбор. И действительно, возможно ли любить сразу троих? Только чудо поможет решить личные и производственные проблемы.
Новые приключения сказочных героев потешны, они ведут себя с выкрутасами, но наряду со старыми знакомцами возникают вовсе кивиряхковские современные персонажи и их дела… Андрус Кивиряхк по-прежнему мастер стиля простых, но многозначных предложений и без излишнего мудрствования.Хейли Сибритс, критик.
Сборник «Копенгага» — это галерея портретов. Русский художник, который никак не может приступить к работе над своими картинами; музыкант-гомосексуалист играет в барах и пьет до невменяемости; старый священник, одержимый религиозным проектом; беженцы, хиппи, маргиналы… Каждый из них заперт в комнате своего отдельного одиночества. Невероятные проделки героев новелл можно сравнить с шалостями детей, которых бросили, толком не объяснив зачем дана жизнь; и чем абсурдней их поступки, тем явственней опустошительное отчаяние, которое толкает их на это.Как и роман «Путешествие Ханумана на Лолланд», сборник написан в жанре псевдоавтобиографии и связан с романом не только сквозными персонажами — Хануман, Непалино, Михаил Потапов, но и мотивом нелегального проживания, который в романе «Зола» обретает поэтико-метафизическое значение.«…вселенная создается ежесекундно, рождается здесь и сейчас, и никогда не умирает; бесконечность воссоздает себя волевым усилием, обращая мгновение бытия в вечность.
Тоомас Винт (1944) — известный эстонский художник и не менее известный писатель.В литературе Т. Винт заявил о себе в 1970 году как новеллист.Раннее творчество Винта характеризуют ключевые слова: игра, переплетение ирреального с реальностью, одиночество, душевные противоречия, эротика. Ирония густо замешана на лирике.На сегодняшний день Тоомас Винт — автор множества постмодернистских романов и сборников короткой прозы, и каждая его книга предлагает эпохе подходящую ей метафору.Неоднократный обладатель премии им.