О разделах земель у бургундов и у вестготов - [2]
Нельзя, конечно, думать, что бургундам были отданы исключительно пустые земли. Повидимому, крупные галло-римские помещики, которых только и коснулся раздел, прежде всего и главным образом отдали пришельцам пустые земли. Во всяком случае, это были земли без рабов, и основная масса осевших в Савое бургундов должна была собственноручно вести сельское хозяйство. Рабов могли привести с собой с Рейна лишь немногие варвары, составлявшие высший слой бургундского народа — его знать. Этой знати, наделенной наравне с прочими землей по праву hospitalitas, была одновременно дана земля (с колонами и рабами) из императорского фиска, доставшаяся королевскому дому бургундов.[7] Таким образом, некоторые из бургундов осели в Савое на положении помещиков — средних и крупных. Среди них были настоящие вельможи, не уступавшие римским магнатам. С одним из таких вельмож из бургундов, утеснявшим местное население, имел столкновение св. Люпицин, явившийся, как о том рассказывается в его «Житии», в Женеву жаловаться на утеснения королю Хильперику.[8]
Когда бургунды постепенно распространили свое влияние на всю долину Соны и Роны, они, очевидно, и здесь — по мере надобности и возможности — получали земли согласно практике первого раздела в Савое. Так, мы видим их в поместьях Сидония Аполлинария,[9] и из произведений этого типичного представителя местной знати нельзя вывести заключение, чтобы он сколько-нибудь был недоволен разделом. Как мы уже видели, Гундобад распорядился произвести раздел земель на новых началах. Бургунды попрежнему получали половину усадеб, садов и лесов,[10] но пахотных полей они получали две трети и, кроме того, — треть рабов, что было самым важным нововведением. Но самое это нововведение определенно говорит о том, что при Гундобаде раздел коснулся исключительно помещичьих, и притом, надо думать, крупнопомещичьих, земель и в этом смысле очень симптоматична фраза Мария из Авентика — «terrasque cum Gallis senatoribus diviserunt».[11] В самом деле, как могли крестьяне дать треть рабов, когда у них в большинстве случаев рабов совершенно не было? Трудно предполагать, чтобы рабы отбирались и у мелких помещиков, так как это было бы равносильно их разорению. Между тем, для крупных помещиков такая операция, хотя и была ощутительна, но все же не настолько, чтобы поколебать их хозяйственное положение, тем более, что ущерб частично возмещался передачей варварам пустых земель и, следовательно, ослаблением налогового бремени. Практику нового раздела, как мы полагаем, надо понимать в том смысле, что одна треть земель давалась бургундам пустая, а другая — культивированная — с сидящими на ней рабами. Новый раздел произошел не ранее 80-х годов V в. — времени вступления на бургундский престол Гундобада. Этот раздел ставил бургундов в лучшие хозяйственные условия и вполне соответствовал расширению пределов и укреплению бургундского королевства, главной военной силой которого продолжали оставаться варвары. Новые порядки не касались бургундской знати: король улучшал хозяйственное положение рядовых бургундов, не получавших земли в результате королевских пожалований.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.