О пьянстве - [35]
Ага, я боялся. Боялся, что быть писателем у меня не получится, по деньгам. Квартплата, алименты ребенку. Еда – это не важно. Я просто пил и сидел за машинкой. Свой первый роман («Почтамт») я написал за 19 ночей. Пил пиво и скотч и сидел в одних трусах. Курил дешевые сигары и слушал радио. Я писал грязные рассказики для секс-журналов. На жилье этого хватало, а смирных и скучных вынуждало говорить: Он ненавидит женщин. Мои налоговые декларации за те первые годы показывают до смешного мало заработанных денег, но как-то я все же существовал. Появились поэтические читки, и я их ненавидел, но там было больше $$$. То был пьяный дикий туман времени, и мне как-то везло. И я все писал, писал и писал, я любил колотьбу печатки. За каждый день я сражался. И мне свезло с хорошими хозяином и хозяйкой квартиры. Он считали, что я чокнутый. Я спускался и пил с ними через вечер. У них хол-к был сплошь заставлен квартовыми бутылками «Пива Восточной стороны»[107]. Мы пили прямо из кварт, одну за другой до 4 утра, пели песни 20-х и 30-х. «Ты чокнутый, – все твердила мне хозяйка, – такую хорошую работу на почте бросил». «А еще с этой ненормальной ходишь. Ты же знаешь, что она чокнутая, правда?» – говорил хозяин.
Кроме того, я получал десять дубов в неделю за свою колонку, «Заметки старого козла». И, в смысле, те десять дубов иногда выглядели крупной суммой.
Не понимаю, А. Д., не понимаю толком, как я справлялся. Пить всегда было в жилу. В жилу и до сих пор. И, откровенно, я любил писать! ЗВУК ПЕЧАТКИ. Иногда я думаю, что хотелось мне только звука печатки. И выпивка тут же, пиво со скотчем, рядом с машинкой. И отыскивать сигарные окурки, старые, раскуривать их, пока пьяный, и обжигать себе нос. Дело не столько в том, что я ПЫТАЛСЯ быть писателем, скорее – делал то, от чего мне было хорошо.
Из «Вечера у Бука»[110]
Вопрос: Вы участвовали в состязаниях по пьянству, я думаю.
Буковски: Ага, это я помню. Состязания по пьянству? Ну, я часто в них побеждал.
Вопрос: А проигрывали когда-нибудь?
Буковски: Не так чтоб часто. Но в то время я был очень хорош. Я мог выпить много и перепить мог почти всех. Думаю, у меня всегда имелся к этому вкус, знаете. Это приятно. Ощущается хорошо. И при таких состязаниях все напитки бесплатны. Очень это было мило. Да еще и платят за то, что пьешь.
Вопрос: Алкоголь, вино – они что-то вроде полога иллюзии, который вы набрасываете на реальность? Или же это способ все видеть яснее?
Буковски: Ну, для меня – это вытаскивает меня из нормальной личности, из того, кто я. Вроде как уже не нужно встречаться с этим человеком изо дня в день, из года в год… Тот парень, что чистит зубы, ходит в уборную, ездит по шоссе – он навеки остается трезвым. У него только одна жизнь, понимаете? Пьянство – это разновидность самоубийства, где тебе позволено вернуться к жизни и на следующий день начать все заново. Как убить себя, а потом возрождаешься. Наверное, я уже прожил где-то десять или пятнадцать тысяч жизней. Но человек пьющий – он может стать этой другой личностью. У него целая новая жизнь. Он иной, когда пьет. Я не утверждаю, что он лучше или хуже. Но – другой. И это дает человеку две жизни. И вот пишу я обычно в своей другой жизни, в пьющей. Поэтому раз уж мне повезло с письмом, я решил, что пить мне очень полезно. Это хоть как-то ответило на ваш вопрос?
Вопрос: Так вы пьете, чтобы писать?
Буковски: Да, это помогает моему письму.
Вопрос: Предпочитаете вино, вы сказали.
Буковски: Вино помогает всему оставаться нормальным. Раньше я смешивал пиво и скотч. И писал. Но так писать можно всего лишь час, возможно – часа полтора. А потом уже чересчур. А вот с вином, как я сказал, можно писать часа три или четыре.
Вопрос: А под пиво?
Буковски: Пиво, ну… каждые десять минут нужно в уборную бегать. Ломает сосредоточенность. Поэтому для творчества вино лучше всего. Кровь богов. […]
Вопрос: В молодости вы пили, чтобы доказать свою взрослость?
Буковски: Ага, в худшем смысле, ну. Когда-то мы думали, что пьет мужчина, понимаете. Что пьянство делает человека мужчиной. Конечно же, это совершенная неправда. И те десять лет, что я потратил только в барах… Ужасная куча пьющих людей – совсем не мужчины, они едва ли что-либо вообще. И они мне на уши приседают, они гонят мне в голову кошмарнейшую белиберду, какую только и можно услышать… поэтому пьянство ничего не создает. Для большинства людей оно разрушительно. Не для меня, сами понимаете, но для большинства людей.
Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.
Чарльз Буковски – культовый американский писатель, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, которую отточил в своей легендарной колонке «Записки старого козла», выходившей в лос-анджелесской андеграундной газете «Открытый город»; именно эти рассказы превратили его из поэта-аутсайдера в «кумира миллионов и властителя дум», как бы ни открещивался он сам от такого определения.
Вечный лирический (точнее антилирический) герой Буковски Генри Чинаски странствует по Америке времен Второй мировой… Города и городки сжигает «военная лихорадка». Жизнь бьет ключом — и частенько по голове. Виски льется рекой, впадающей в море пива. Женщины красивы и доступны. Полицейские миролюбивы. Будущего нет. Зато есть великолепное настоящее. Война — это весело!
«Хлеб с ветчиной» - самый проникновенный роман Буковски. Подобно "Приключениям Гекльберри Финна" и "Ловцу во ржи", он написан с точки зрения впечатлительного ребенка, имеющего дело с двуличием, претенциозностью и тщеславием взрослого мира. Ребенка, постепенно открывающего для себя алкоголь и женщин, азартные игры и мордобой, Д.Г. Лоуренса и Хемингуэя, Тургенева и Достоевского.
Это самая последняя книга Чарльза Буковски. Он умер в год (1994) ее публикации — и эта смерть не была неожиданной. Неудивительно, что одна из главных героинь «Макулатуры» — Леди Смерть — роковая, красивая, смертельно опасная, но — чаще всего — спасающая.Это самая грустная книга Чарльза Буковски. Другой получиться она, впрочем, и не могла. Жизнь то ли удалась, то ли не удалась, но все чаще кажется какой-то странной. Кругом — дураки. Мир — дерьмо, к тому же злое.Это самая странная книга Чарльза Буковски. Посвящается она «плохой литературе», а сама заигрывает со стилистикой нуар-детективов, причем аккурат между пародией и подражанием.А еще это, кажется, одна из самых личных книг Чарльза Буковски.
Чарльз Буковски – один из крупнейших американских писателей XX века, автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.Свой первый роман «Почтамт», посвященный его работе в означенном заведении и многочисленным трагикомическим эскападам из жизни простого калифорнийского почтальона, Буковски написал в 50 лет. На это ушло двадцать ночей, двадцать пинт виски, тридцать пять упаковок пива и восемьдесят сигар.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Блокнот в винных пятнах – отличный образ, точно передающий отношение Буковски к официозу. Именно на таких неприглядных страницах поэт-бунтарь, всю жизнь создававший себе репутацию «потерянного человека», «старого козла», фактотума, мог записать свои мысли о жизни, людях, литературе. Он намеренно снижает пафос: «Бессвязный очерк о поэтике и чертовой жизни, написанный за распитием шестерика», «Старый пьянчуга, которому больше не везло», «Старый козел исповедуется» – вот названия некоторых эссе, вошедших в эту книгу.
«Я работал на бойнях, мыл посуду; работал на фабрике дневного света; развешивал афиши в нью-йоркских подземках, драил товарные вагоны и мыл пассажирские поезда в депо; был складским рабочим, экспедитором, почтальоном, бродягой, служителем автозаправки, отвечал за кокосы на фабрике тортиков, водил грузовики, был десятником на оптовом книжном складе, переносил бутылки крови и жал резиновые шланги в Красном Кресте; играл в кости, ставил на лошадей, был безумцем, дураком, богом…» – пишет о себе Буковски.