Новая жертва - [32]

 С некоторых пор у Сиднея появились свои проблемы, и касались они Розанжелы. Он вдруг понял, что не готов к женитьбе.

 — Понимаешь, брак должен начинаться со страсти, а потом уже завершаться дружбой. Но если женитьба начинается с дружбы, то... — говорил он Джеферсону, и тот сочувственно слушал его.

 — Может, ты влюбился и просто боишься признаться? — спросил Джеферсон.

 — В том-то и дело, что нет. Но скажу тебе честно, очень хотел бы влюбиться. Я уже забыл, как это бывает. И был бы рад испытать, что это такое. Мы с Розанжелой знаем друг друга с шести лет и не расстаемся ни на миг. Она ревнует меня на каждом шагу и распоряжается мной, будто я ее собственность. По правде говоря, мне это надоело. У меня теперь одно чувство: как бы от нее сбежать!

 — Ну что ты! Погоди! Розанжела чудо что за человек. И мы все давно привыкли, что она с нами, что она —  член нашей семьи, — принялся уговаривать брата Джеферсон.

 —  Да, я все понимаю, — согласился Сидней. — Понимаю, что и для Розанжелы и для наших родителей мой отказ от свадьбы будет одинаково тяжким ударом.

 Чем неуверенней был Сидней в своем отношении к Розанжеле, тем энергичней добивался успеха в карьере. Свои документы он послал на конкурс, объявленный крупным банком в Майами. Сидней не имел ничего против того, чтобы поработать пару лет за границей. Два года в Майами, а там видно будет.

 — Честно говоря, я не готова к этому варианту, — сказала Сиднею Розанжела. — Я-то считала, что мы с тобой поженимся и поселимся здесь, в Сан-Паулу. Заживем своим домом, совьем гнездо.

 Розанжеле особенно хотелось своего угла, своего гнезда, потому что она уже давным-давно жила под чужим кровом. Несколько последних лет снимала комнату в дешевом пансионе, привыкла, обжилась, но пансион совсем недавно закрыли, и она опять осталась без жилья. Снять отдельную квартиру она не могла и очень обрадовалась, когда увидела объявление в пиццерии Аны: «Сдается комната. Недорого». Розанжела тут же познакомилась с хозяйкой, которую звали Китерией, и договорилась о переезде.

 Китерия нахвалиться не могла своей новой жиличкой — и милая, и добрая, и внимательная, так расписывала она Розанжелу Жозиасу, который иногда приходил по вечерам посидеть с матушкой Китерии, когда та уходила на работу. Китерия и Жозиас сдружились благодаря Ане и готовы были за нее горой стоять.

 Но в этот вечер Жозиас пришел совсем по другому делу. Увидев Жозиаса так поздно, Китерия даже испугалась:

 — Что ты здесь делаешь, Жозиас? — спросила она. — Что случилось?

 — У меня даже сон пропал, Китерия. Со мной-то ничего, это с тем делом в аэропорту...

 — Но ты же говорил, что все в порядке. Никто ничего не узнал.

 — Теперь все осложнилось.

 — Господи! Жозиас! Но ведь я только хотела помочь!

 — Конечно, Китерия, а кто говорит, что нет. Впусти-ка меня. Нам нужно поговорить.

 А на другой день Жозиас навестил и Элену.

 — Простите и поймите меня правильно, дона Элена, но обратиться к вам за помощью было для меня последним средством. Не подумайте, что я решил воспользоваться тем, что когда-то оказал вам услугу...

 — За которую я буду благодарна тебе всю жизнь, — тепло ответила Элена. — И не волнуйся, я никогда не подумаю, что ты пользуешься случаем. Хотя прекрасно отдаю себе отчет в том, каким трудным и рискованным делом была твоя услуга.

 — Тем не менее все сошло благополучно. До сих пор никто ни о чем не догадался, никто ничего не сказал.

 — И не беспокойся, никогда не скажет. Ты не представляешь, какое одолжение ты сделал всей моей семье. Мы стали сильнее, мы крепче связаны.

 — Поэтому я и пошел на это, — ответил Жозиас. — Я так поступил потому, что знал: от этого всем будет лучше.

 — Лучше и стало, гораздо лучше, — твердо высказала свое мнение Элена. — Но деньги я смогу передать тебе только завтра. Сегодня уже не успею в банк.

 — Конечно, я понимаю и очень вам благодарен, дона Элена.

 — Взаимно, — ответила Элена, прощаясь.

 Нa следующий день она передала Жозиасу сумму, которую он у нее просил.

 Элене очень не нравилось, что дочь ее строит из себя детектива, зато Ирена с головой ушла в следствие, которое вела, и не собиралась его бросать. Однако пока она не могла похвастаться особыми успехами. На каждом шагу ее подстерегали трудности и неприятности. Следователь Лопес отказался с ней даже говорить. Он больше не имел никакого отношения к этому делу, а само дело уже собирались сдать в архив. А вот этого никак не хотела и не могла допустить Ирена. Это означало, что правда о смерти ее отца никогда уже не выйдет наружу. Ирене стало казаться, что кто-то заплатил большие деньги за то, чтобы следствие прекратилось, ничего не выяснив, и теперь она делала все возможное, чтобы получить удостоверение стажера, которое давало доступ к полицейским архивам. Во что бы то ни стало она хотела получить дело Паоло Суареса. Ей казалось, что там она найдет что-то, что прольет свет и на дальнейшее...

 С пропуском Ирене помог Сандру Росси. Студенты четвертого курса уже имели стажерские пропуска, и одна из девушек, приятельниц Сандру, охотно согласилась передать свой пропуск Ирене. Переменить фотографию было делом одной минуты.