Новая жертва - [31]

 — Твое, Диего, твое, — нежно пропела Изабелла. — Ты же теперь член нашего клана, со временем встанешь во главе фирмы, и тебя, как будущего хозяина, должно касаться все! Мы — слабые женщины, мы не в состоянии за всем уследить. И в один прекрасный день со своей слабостью можем остаться на улице без средств к существованию...

 Против необходимости защищать слабых Диего ничего не мог возразить, и все-таки ему было крайне неприятно шпионить за Марселу и проверять его бумаги. Это противоречило принципам Диего, и, не сказав ни «да», ни «нет», он переменил разговор.

 Но Изабелла прекрасно знала, что пройдет день-другой — и Диего переберет бумаги в сейфе Марселу. В своей власти над этим молодым человеком она не сомневалась.

 Марселу едва дождался четырех часов, когда к нему пришли дети.

 — Кусочек ногтя, волосок, и все будет ясно! — объявил им Марселу. — Но поймите меня правильно: я делаю это не потому, что хочу отказаться от кого-то из вас. Я вас всех люблю, и все вы как были, так и останетесь моими детьми, но знать правду мне необходимо.

 — Я отказываюсь, — решительно заявил Жулиу. — Не вижу никакого смысла. Ты же считаешь нас всех своими детьми, это и есть правда! Другая нам только помешает.

 — Я тоже отказываюсь, — присоединилась к брату Карина.

 Сандру колебался. Он и сам бы дорого дал за то, чтобы узнать правду, которой добивался отец. Почему-то ему казалось, что в этой семье он обречен быть изгоем. Чувство сиротства очень его угнетало, и он был бы рад от него избавиться. Но, видя решительность брата и сестры, он заколебался и предпочел промолчать. Вопрос вновь повис в воздухе. Марселу не получил желанного ответа. Тогда он попытался поискать пути, чтобы принудить своих детей к анализу, но выяснил, что анализ — дело исключительно добровольное. Знакомый врач даже сказал ему:

 — Если твои дети не хотят этого, я ничего не могу поделать. Это их право. Ни ты, ни я, ни твой адвокат— никто не может их заставить.

 Марселу будто жарили на медленном огне, и собственное бессилие только добавляло ему озлобленности. А наутро прибавилась новая причина для недовольства. Придя к себе в кабинет, он обнаружил, что в его бумагах кто-то рылся. Марселу немедленно вызвал Андреа.

 — Я к вашему ящику не прикасалась, — заявила она.

 Марселу буквально ел ее глазами. Андреа вела все дела на комбинате и вместе с тем была личным секретарем Филомены. Несмотря на это, Марселу доверял ей: они проработали вместе уже много лет, и у него не было причин на нее жаловаться. Общий язык они всегда находили, и Марселу чувствовал, что может на нее положиться. В данном случае ее искренность тоже не вызывала сомнений. Так кто же рылся в его бумагах? Неужели Диего?

 Вечером Марселу навестил Ану. Разговор, естественно, вертелся вокруг анализа. Ану страшно возмутило то, что Марселу собирается добиться того, чтобы дети сделали анализ, и она никак не могла успокоиться.

 — Не надейся! Никто из детей на него не согласится! — возмущенно твердила она.

 Марселу пытался убедить ее, что полная ясность принесет всем пользу, но, разумеется, ничего не добился. Уже собравшись уходить, он спросил о черной папке, которую хотел бы забрать с собой.

 — Папка? — переспросила Ана. — Понятия не имею! Наверное, я отправила ее со всеми твоими вещами. Прожив со мной двадцать лет, ты даже вещи не мог забрать сам! Прислал ко мне Андреа! А мне ни слова, ни записки!

 — Так наверное или наверняка? — продолжал добиваться ясности Марселу.

 — Откуда я знаю?! — раздраженно отвечала Ана. — В те дни я сама себя не помнила. Все засунула в чемодан, а что там было, чего не было — понятия не имею!

 Марселу почувствовал, что еще минута — и Ана припомнит вовсе не местонахождение папки, а все свои обиды, и постарался как можно быстрее свернуть разговор.

 Вернувшись домой, он позвал к себе Алфреду: тот разбирал его чемодан и должен был помнить, что в нем было. Молчаливый, грузный и как бы всегда полусонный, лакей втайне вызывал раздражение Марселу, он был в курсе их отношений с Изабеллой и казался Марселу соглядатаем. Марселу всегда платил ему за молчание. Но чем чаще давал, тем меньше полагался: продажную душу всегда можно перекупить.

 Алфреду божился, что не видел никакой папки. Марселу не стал особенно настаивать, чтобы не привлекать к ней внимания. Однако с этого дня он жил как на угольях. Если папка окажется в руках Филомены, то произойдет такое!..

 Жука отнес черную папку Сиднею и через несколько дней получил от него квалифицированный ответ, который и сообщил Ане. В папке лежали счета и акции американского банка: Марселу переводил за границу деньги и превращал их в ценные бумаги. Бумаг там было примерно на миллион долларов. Ана ахнула. В последнее время Марселу вел себя как человек не слишком-то порядочный, но чтобы еще и вор?!

 Ана держала папку в руках как бомбу, которая каждую минуту может взорваться. Она прекрасно понимала, что теперь у нее есть мощное оружие против Марселу.

 «Но месть — это блюдо, которое нужно есть холодным», — повторяла она про себя.

 — Если тебе что-то понадобится, — сказал на прощание Жука. — то Сидней, мой приятель, всегда к твоим услугам.