Новая сила - [49]

Ремер хмыкнул. Стоит остроухим нелюдям заподозрить, что в недрах Летучего островка затаились вооружённые подпольщики, и их уже ничто не остановит. Перетряхнут всё, лаз за лазом, один мета-газовый мешок, за другим. И тут вся надежда на малышку Чо, которая чувствует себя в этих тускло светящихся лабиринтах, как рыба в воде. Вон она – устроилась под потолком, в верёвочной петле, и весело скалится оттуда….

– Они уже закончили поворот, дядя Ремер! – весело сообщила девчонка. – Я выглянула наружу – облачники выстроились в ряд, и будут тянуть островок в нужном направлении. А толчки – это от того, что они никак не могут уравнять скорости. Ничего, справятся, и тогда станет легче…

Зауряд-прапорщик кивнул. Девчонка права, конечно – весь этот кегельбан, который продолжается с сегодняшнего утра, как раз и вызван попытками инри развернуть Летающий остров на север – чтобы собственная тяга, создаваемая пульсацией мета-газовых мешков, медленно, но верно выволокла его из приэкваториального воздушного течения и направила к цели. А «облачники», впряжённые в островок, подобно ломовым лошадям в телегу, полную булыжника, добавят к этой тяге свои невеликие усилия. Их задача – время от времени корректировать курс. Тогда «наземная команда», состоящая из пленных воздухоплавателей и инрийских палубных рабов (все, до единого – англосаксы, если судить по речи) закрепят новые буксирные концы, и Летучий остров, колыхаясь всеми своими мета-газовыми гроздями, неохотно поменяет направление. А тех, кто спрятался в его недрах, ждёт очередная встряска…

Толчки, и правда, прекратились, сменившись ритмичным колыханием стен. Это пульсировали мета-газовые мешки – они всасывали воздух, прогоняли его по тоннелям между гроздями и выбрасывали с противоположной стороны, создавая подобие реактивной тяги. Для «подпольщиков» же это означало постоянный, устойчивый сквозняк, от которого не было никакого спасения – только кутаться в кожаные пилотские куртки да в брезентовые полотнища, согреваясь изредка глотком предусмотрительно захваченной с поверхности самогонки. «Надирайся, пока есть чем, и терпи» – определил их состояние Фельтке, и был совершенно прав. Что ещё остаётся?

Вдвоём они выволокли и закрепили на дощатом поддоне тяжеленный ящик с подрывными зарядами.

– Я вот что думаю… – механик осторожно потрогал рассечённый лоб, успевший уже покрыться корочкой запёкшейся крови. – А если наши пришлют за нами дирижабль? Они ведь зря прождали «гидру», она так и не прилетела… Захотят узнать, что с нами стряслось, и пошлют. Только ведь они будут рассчитывать положение нашего островка, исходя из скорости воздушных потоков – а нас вон куда уволокли!..

– Да, отыскать нас теперь, пожалуй, трудновато. – согласился Ремер. Он пошарил на поясе флягу и протянул её механику. – Держи, камрад, промой рану, пока не воспалилась. А то свалишься тут с горячкой – что тогда с тобой делать?

– Пристрелить из жалости. – осклабился тот. – Чтобы Ганс Фельтке изводил шнапс, пусть и такой дерьмовый, на промывку каких-то царапин? Да ни в жизнь!

И в подтверждение этих слов жизнерадостно забулькал фляжкой.

VIII

Теллус

Большой Барьерный Хребет.

Кожа под «дыхательным слизнем» чесалась невыносимо и Л’Тисс то и дело оттягивала его край, чтобы избавиться от раздражающего ощущения. Можно, конечно, и снять его вовсе – высота всего пять лиг, и воздух пока что пригоден для дыхания. Но приходится следовать примеру клин-лидера и прочих офицеров «Хрустального жала» дисциплинированно нацепивших мерзкие нашлёпки. На редкость раздражающее приспособление – особенно, когда приходится в нём говорить. Тонкая, почти прозрачная мембрана, прикрывающая рот, хорошо пропускает звуки, по вздувается при каждой фразе отвратительным, на манер лягушачьего, пузырём. Потому наездница и предпочитала хранить молчание – ей была ненавистна мысль, что кто-то увидит её с подобным «украшением» на лице.

Дыхательные трубки, пульсирующие на манер своеобразных пищеводов, тоже не добавляли дыхательным слизням эстетики. Они шли от маски за спину, к плоскому ранцу. Его губчатая поверхность мерно пульсировала, впитывая окружающий воздух. Внутри дыхательная смесь обогащалась кислородом и по трубкам подавалась к лицевой нашлёпке. При необходимости, ранец можно было перебросить на грудь и закрепить дополнительными ремнями, но Л’Тисс редко так поступала – её бюст, достаточно крупный для женщин-инри, делал эту процедуру весьма некомфортной. Разве что, во время полётов на больших высотах, когда недостаток кислорода мог превратиться в серьёзную проблему.

Открытый мостик, на котором они стояли, был закрыт временными ветрозащитными щитами из прозрачного псевдохитина – иначе пронзительный рёв воздушных потоков напрочь заглушал любые звуки. Само «Хрустальное жало» было надёжно заякорено на поверхности Летучего островка по соседству со своим братом-близнецом. Третий воздушный корабль мотался в воздушных потоках впереди, рядом с малым «облачником», тем, что подобрал Л’Тисс. Оба воздушных судна надёжно, словно пуповинами, соединялись с островком буксирными тросами, и наездница даже с такого расстояния могла видеть, что маховые перепонки превратились в размытые пятна. Полная тяга – её хватает лишь на то, чтобы едва заметно поворачивать Летучий остров на курсе. Но иначе никак: сейчас для них жизненно важно удержать направление, оптимальное для входа в гибельный Каньон.