Новая сила - [51]

Ощущение времени они утратили почти сразу. Фельтке, способный обычно угадывать время без часов с точностью до нескольких минут, скоро обнаружил, что совершенно не представляет, как давно их маленький караван вошёл в Каньон Бурь. Сумасшедшая тряска продолжалась не часы, а недели, месяцы, годы. Иногда снаружи прилетали протяжные звуки – то ли долгий скрип, то ли шорох, – и тогда весь массив мета-газовых гроздей, составляющих основание острова сотрясался и вибрировал. «Зацепились за скалы» – хрипел Ремер, и Фельтке, шептал под нос усвоенные в детстве католические молитвы вперемешку с длиннейшими нецензурными периодами.

Внезапно островок потряс сильнейший удар. В глаза хлынул солнечный свет – ослепительный после гнилостного свечения мета-газа, которым приходилось довольствоваться всю эту неделю. Фельтке, заледенев от ужаса, увидел, как гроздь газовых мешков, составляющую одну из стен их убежища, вырвало и унесло прочь. В открывшемся отверстии – близко, рукой подать! – мелькали ледяные и гранитные глыбы на стенах Каньона, озаряемые мертвенно-лиловыми вспышками. После каждой воздух насыщался грозовой свежестью, кожу продирали мириады микроскопических коготков, словно по ней странствовали полчища ядовитых мурашей, а волоски на теле и голове все, до единого, вставали дыбом.

«Электрические разряды! – обмер Фельтке. – Магистр предупреждал, что насыщенные статическим электричеством стены Каньона порождают их сотнями тысяч…»

Внезапно поле зрения закрыла туша «облачника». Воздушный корабль доживал последние мгновения – корпус разломился пополам и держится на единственной уцелевшей балке, маховые перепонки сорваны, от рулей высоты и направления на корме стались жалкие лохмотья, напоминающие обглоданные рыбьи плавники.

«Буксир! – сообразил механик. – Тот самый, последний!» Они с Ремером представляли, как именно инри собирались преодолевать Каньон – и вот теперь стали свидетелями одного из этапов их безумного плана.

За миг до того, как обломки «облачника» впечатались в скальную стену, Фельтке заметил, как от неё отделились две крылатые тени. Но «виверны», на которых пытались спастись члены экипажа, лишь на считанные мгновения пережили корабль-матку. Первую подхватил порыв ветра – и швырнул, ломая крылья, обратно, в месиво обломков на месте разбитого корабля. Второй «виверне» повезло больше – пилот-инри сумел вывернуть инсект вверх, уходя от столкновения – и напоролся на ветвящуюся молнию. Оглушительный треск, слепящая лиловая вспышка – механик успел заметить, как разлетелись в стороны кольчатые сегменты корпуса, как сверкнули напоследок радужными бликами вырванные из суставов маховые перепонки. Он даже различил наездника: несчастный, распялив руки и ноги крестом, улетал прочь, но почему-то не вниз, а вверх – бледное сияние статического разряда окутывало его тело…

А скалы приближались. В образовавшееся на месте сорванной грозди отверстие Фельтке видел, как неумолимо надвигается особенно угрожающий гранитный клык. Сейчас островок нанижется на него, словно жук на булавку – и каменное острие придётся точно в их ненадёжное, открытое всем ветрам убежище. Он сжался, ожидая неминуемой смерти – но за секунду до удара, островок провернулся вокруг своей оси, проскреб боком по скале (механик явственно слышал хлопки лопающихся газовых мешков) – и воздушный поток вынес их на середину Каньона. Подальше от ветвящихся молний статических разрядов, подальше от каменных и ледяных челюстей, едва не сжевавших и островок, и закреплённые его на поверхности островка «облачники», и их инрийские экипажи – и, конечно, его, Фельтке, скорчившегося в ячеях предохранительной сети.

«…Пронесло! На этот раз – пронесло…»

Он покрепче вцепился в ячейки предохранительной сети – единственной надежной опоры в окружающем его грохочущем, скрежещущем рвущимися перепонками мета-газовых мешков, завывающем безумными ветровыми потоками мире. Путешествие по Каньону Бурь продолжалось.

Фламберг положил ладонь на гладкую поверхность. Прозрачная, словно огранённый бриллиант, идеально гладкая и – холодная, вытягивает из-под кожи тепло, словно рука лежит на глыбе льда. «Псевдостекло» дрожало под напором неистовствующей снаружи стихии. Но в каюту не проникало ни звука – ни завываний воздушных потоков, ни треска и грохота статических разрядов-молний, то и дело проскакивающих между стенами Каньона, ни скрипа перенапряжённого металла и тросов, удерживающих «облачники» на поверхности Летучего островка. Только что один из них не выдержал – швартовы один за другим полопались, хлестнув, подобно гигантским кнутам, по боку соседнего «Хрустального жала», и судно сорвалось с места и унеслось прочь, вращаясь, словно брошенный неумелой рукой бумеранг.

В последний момент команда успела запустить маховые перепонки, и те превратились в радужные пятна, лихорадочно перемалывая разрежённый, бедный кислородом воздух. Несколько бесконечных секунд казалось, что их тяга сумеет пересилить бешеный напор ветра, вытянет обречённый «облачник» на середину Каньона, подальше от оскалившихся каменными остриями стен. Но – очередной поток закрутил воздушный корабль, словно щепку, швырнул вниз, на ледяные глыбы, покрывающие поверхность ледника. Фламберг не видел момента его гибели – пузырчатое брюхо Летающего острова скрыло трагедию от их с К’Нарром взоров, и лишь воображение услужливо дорисовало сцену гибели «облачника» – уже второго из маленькой эскадры. Оставалось только надеяться, что людей и инри на его борту настигла милосердная, быстрая смерть от удара при падении – альтернативу в виде мучительной смерти от голода и стужи не пожелаешь даже лютому врагу…