Новая сила - [47]

VII

Теллус.

Над океаном, к северу от экватора.

Л’Тисс положила «стрекозу» в крутой вираж. При этом полупрозрачные крылья изогнулись, издаваемый ими звук изменился, став выше, пронзительнее. Наездница поморщилась. Изношенные перепонки готовы лопнуть в любой момент, а заменить их нечем – склады запасных частей на облачниках истощены за время долгого рейда. Стоило бы поберечь инсект, не подвергать его лишним нагрузкам при резких маневрах – но бешенство, накопившееся за последние дни, настойчиво требовало выхода. Хотя бы и в виде воздушного хулиганства.

«Стрекоза» пронеслась вдоль кромки островка, огибая его по большой дуге. Л’Тисс ясно видны были копошащиеся на поверхности фигурки. Человеки, те, кто унизили её, захватив в плен – и сумели избежать расплаты! Они не одеты в подобающие их положению рабские одежды, вроде тех, что носят палубные рабы «облачников». Нет, по распоряжению клин-лидера, этого мягкотелого червяка, пленникам оставили мундиры и даже запретили инри-охранникам применять к ним жезлы из кислотной лозы. И всё это – под предлогом того, что эти человеки якобы дали слово помогать победителям…

Остро захотелось приподнять нос «стрекозы» и облить ненавистные фигурки струёй «живой ртути». Но нет, нельзя: во-первых, зарядные бункеры инсекта пусты, а во-вторых, клин-лидер ни за что не простит ей подобного самоуправства. Как будто убивать человеков при любой возможности – это не её исконное право и обязанность!..

Вон они, рукой подать, всего сотня футов… Двое проверяют крепление тросов, ещё один обменивается сигналами с матросами повисшего над островком «облачника». Когда канаты будут надлежащим образом заведены и укреплены – совместная тяга воздушных кораблей развернёт Летучий остров, и он неспешно поползёт на север, в сторону южного побережья. Путь предстоит неблизкий, и если инри-навигаторы не допустят какой-нибудь идиотской ошибки (а попробовали бы они ошибиться!..) – то не позже, чем через неделю их маленький караван приблизится к устью Каньона Бурь.

Что будет потом – Л’Тисс старалась не думать. Считается, что наездники боевых инсектов, лишены чувства страха – но перспектива войти на хрупких воздушных кораблях в ветровую стремнину лишала душевного равновесия даже её. Остаётся надеяться, что клин-лидер знает своё дело и достаточно умело управляется с вверенными ему воздушными судами – иначе все они, и экипажи облачников, и наездники и даже жалкие рабы-человеки, опомниться не успеют, как превратятся в кровавые кляксы на зазубренных камнях по краям Каньона…

«Стрекоза», подчиняясь движению ручки управления, пошла вверх. Л’Тисс прислушалась – звук, издаваемый перепонками, пока не внушал особых опасений. Пожалуй, ещё восемь-десять полётных часов они продержатся, а там можно и о замене подумать. Две пары запасных перепонок давно готовы: выращены в мастерской под её личным присмотром, отсоединены от питательных баков и припрятаны подальше от загребущих рук офицера, отвечающего за ремонт и обслуживание боевых инсектов.

Она положила инсект на борт – и краем глаза успела увидеть на обзорном кормовом балконе две фигурки. Рядом с ними металлически блестело какое-то сложное приспособление.

Она едва удержалась, чтобы не сплюнуть от отвращения. К’Нарр, кто же ещё! Второй – его подопечный, учёный из человеков, с которым старик-инри ведёт в последнее время долгие беседы. Л’Тисс понятия не имела, о чём они там разговаривают. Знала только, что это позор, неприкрытый позор, и смыть его можно одним-единственным способом. Увы, пока недоступным.

«Стрекоза» скользнула в проём ангара «Хрустального жала», и палубные рабы испуганно прыснули в стороны. За миг до удара о стенку Л’Тисс резко взяла ручку на себя, инсект выгнулся, едва не сложившись вдвое – и завис, наполняя помещение густым шмелиным жужжаньем. С потолка спустились клешнезахваты, зацепили «виверну» поперёк кольчатого тела. Маховые перепонки тотчас замерли, повернулись и сложились по направлению к хвосту. Офицер-распорядитель махнул рукой – «готово!», и инсект дрогнул, поплыл по воздуху и плавно опустился на ложемент. Вокруг сразу засуетились, забегали палубные рабы, кто-то приставил к борту «стрекозы» лёгкую серебристую лесенку, но наездница не спешила покидать кокпит. Возбуждение, каждый раз охватывающее её во время полёта, медленно уходило, сменяясь глухим предчувствием чего-то недоброго. Это чувство не отпускало наездницу уже несколько дней – и она точно знала, что было тому причиной…

Фламбергу было холодно. Нет – ОЧЕНЬ холодно. Не помогал плотно запахнутый редингот и крупной вязки шерстяной шарф, намотанный вокруг шеи – ветер всё равно проникал под одежду и царапал кожу своими ледяными когтями. А ведь они не так уж сильно отдалились от приэкваториальных широт, где воздушным потокам полагается нести с собой ласковое тепло.

Увы – только не на высоте, на которой буксиры-«облачники» упорно, словно муравьи дохлого навозного жука волокли несчастный Летучий остров. На узком балкончике, огибающем корму «облачника», негде укрыться от пронизывающе-холодного ветра – разве что, запросить пощады и трусливо скрыться в каюте К’Нарра – через то самое огромное круглое окно, которое он приметил во время прошлого своего визита. Учёный-инри частенько открывает его, чтобы без помех поработать на открытом воздухе. Даже тонкие стенки каюты способны создать серьёзные помехи чувствительной ТриЭс-аппаратуре…