Новая квартира - [16]
Прошло ещё несколько минут, Лида выкурила ещё сигарету.
— Оля Васильева приходила, — тихим голосом сказала она, — халат предлагала. Недорого. Двести тысяч. Вот, думаю, может, взять? Он ей великоват, а мне, вроде, как раз. Он ей, понимаешь, в плечах как-то широк. Да и на мне он, честно говоря, не очень хорошо сидит. И неплохой халат такой, махровый. Не знаю, брать, не брать. Наверно, не возьму. Брать надо только то, что совсем идеально подходит. — Лида на несколько минут погрузилась в задумчивость, потом сказала: — А я себе новые тени купила. Сейчас я тебе покажу, похвастаюсь. Так, где они у меня? А, здесь, на холодильнике. Смотри, и коробочка такая, приличная. Двадцать три тысячи всего, представляешь! Причём их много тут! Это у нас на рынке одна женщина предлагает. Хочешь тебе возьму?
Маруся одним глотком допила чай и сказала:
— Ладно, Лидушка, пойду я. Поздно уже.
— А может, ночевать останешься?
— Да нет, — отказалась Маруся, сославшись на какое-то срочное домашнее задание.
— Ну как знаешь, — вздохнула Лида.
Маруся вышла в прихожую, обулась, надела куртку и взяла с тумбочки свой пакет.
— Постой, — сказала Лида, — на, возьми. — И как всегда смущаясь, протянула Марусе пятидесятитысячную бумажку. — Ты у нас теперь, конечно, девушка богатая, но это никогда не повредит. Больше, извини, дать не могу.
— Спасибо, — сказала Маруся, пряча купюру в карман.
Она возвращалась от сестры на метро. Колёса бешено выстукивали однообразную исступлённую мелодию. Пассажиров было уже совсем немного — несколько человек в вагоне. Реклама, густо обклеивавшая вагон, была ярка и резала утомлённый взгляд. Марусино лицо было тупо и ничего не выражало. Она была погружена в свои мысли. Точнее, это были даже не мысли, а лишь секундные проблески дремлющего сознания.
Входя в общежитие, Маруся привычным взглядом осмотрела людей, стоящих возле лифтов, надеясь увидеть Лизу среди них. Зайдя в лифт, она нажала кнопку не своего этажа, а того, на котором жила Лиза. Однако, пока Маруся ехала в лифте и шла по коридору, в её душу начали закрадываться страх и робость.
Но вот она у двери. Она даже уже занесла руку, чтобы постучать. Сердце бьётся так, что в ушах стоит гул, как от боя часов. Все другие ощущения отсутствуют начисто. Кажется, что если бы в этот момент Марусю стали жечь калёным железом, она всё равно не почувствовала бы ничего, кроме этого бешеного сердцебиения. За дверью гудит чей-то бас, скорее всего, Валин, доносятся невнятные голоса, слышится смех. Тем, кто там — весело. Им весело без неё. В сущности, это их единственный грех.
Маруся нерешительно опустила руку и с чёрным от печали лицом пошла к себе.
Устало поднимаясь по лестнице, она замечталась. Ей представилось то, за воплощение чего она отдала бы всё на свете. Впрочем, мечта эта казалась ей тогда неизмеримо большей явью, чем, например, то, что она была сегодня у сестры, или то, что она поднимается по лестнице…
…Вот она поднялась на свой этаж и уныло подходит к двери, суетливо доставая из кармана ключи. И вдруг из темноты выныривает знакомая фигура. Это Лиза.
— Привет, — говорит она с робкой улыбкой.
— Привет, — просто отвечает Маруся, звеня ключами, как бы не придавая встрече особого значения, но при этом и не скрывая своей радости. Зачем её скрывать?
— Послушай, Маруся, — говорит Лиза, — извини, что я так поздно. Мне нужно с тобой поговорить. Я не помешала?
— Что за вопрос?! Какие проблемы! — бодро отвечает Маруся, галантно распахивая перед Лизой дверь. — Прошу!..
…И она действительно поднялась на свой этаж. Разумеется, никакой Лизы там не было, тёмный коридор был пуст. Но несмотря на это, настроение у Маруси улучшилось благодаря мечтанию, посетившему её на лестнице. Она вошла в комнату, тихо, чтобы не разбудить Анжелу, легла и заснула лёгким, спокойным сном.
VII.
Ну-ка, дай посмотрю, что это за книжка. Ужас, Лизка, как ты можешь это читать!
— Очень даже могу. А что?
— Тягомотина же ужасная! Дивлюсь я на тебя. Что же ты, Саша, совсем её не воспитываешь, не следишь, можно сказать, за… Эх, хорошо у вас! Но пора и честь знать. Знали бы вы, как мне не хочется отсюда уходить. Там Анжела с такой рожей сидит, хоть беги куда глаза глядят. Хорошо хоть завтра воскресенье, Анжела к родственникам едет. — Маруся задумалась и покачала головой. — Лизка-Лизка, а ведь это из-за тебя я сейчас с Анжелой живу!
— Как это? — выразила недоумение Лиза. — Причём тут я вообще?
— Если б я знала, что ты к Саше переедешь, я б себе другую комнату подыскала, — ответила Маруся, вставая с тумбочки. — Кстати, Лиза, заходи завтра в гости. Днём, пока Анжела не вернулась. Поговорить надо. Ну ладно, пока, до завтра. — Она подошла к Лизе, не торопясь погладила её по голове и лишь затем направилась к выходу. — Пока, Саша.
— Пока.
— Марусь, захлопни там дверь, пожалуйста, — сказала Лиза
Захлопнув дверь, Маруся пошла к себе, думая дорогой: «Интересно, о чём это мне надо с ней поговорить? Ладно, ближе к делу что-нибудь придумаю».
Некоторое время после ухода Маруси Саша с Лизой сидели молча. Наконец Саша задумчиво произнёс:
— Знаешь, по-моему, нам нужно прекратить с ней всякие отношения. Лучше открыто поссориться с человеком, чем так общаться.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.