Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов - [18]
Вокруг нас цвело множество прекрасных, как сама юность, розовых цветов валерианы. Из них я любила сплетать себе пышные девичьи венки, перевязав цветки длинными стеблями каких-нибудь лесных трав. Такие веночки получались гораздо более красивыми и менее тривиальными, чем такие же из одуванчиков или мать-и-мачехи.
Сейчас трудно с абсолютной уверенностью ботаника утверждать, какие именно растения расцветают и произрастают одновременно, а какие – вовсе нет. Но в живых глубинах памяти все эти давно истлевшие цветы по-прежнему цветут вместе. Травы нескончаемо благоухают все разом, птицы поют без умолку, фрукты-ягоды одномоментно краснеют, желтеют или зеленеют в лучах щедрого виртуального солнышка, и разношляпные вечные грибы прельстительно манят в глубь основательно подзабытых лесных чащ.
«Дай-то бог, чтобы хоть валерианка смогла бы чуть подуспокоить чертенка! До чего же неугомонная девочка, ни минуты не простоит спокойно, – поощрительно ворчала моя моложавая блондинистая бабушка в таких случаях. – Ох, какая же нынче стоит парная духота, а здесь, в лесном тенечке, и душа и тело отдыхают и распрямляются».
Охотно ставила она на землю наш трехлитровый бидон с молоком и, всей грудью вдыхая свежий, душистый и прохладный воздух, принималась не по характеру терпеливо поджидать меня на сочно зеленеющей тропиночке. Все живое летняя истома делает много легче, податливее и сонливее.
Углубляясь в густые кусты-заросли все дальше и дальше, я неожиданно не столько услышала, сколь с удивлением ощутила, как под неимоверной силищей где-то совсем рядом затрещали сучья и, как по команде, смолкли до того неумолкаемо трещащие кузнечики. Сразу же подумалось: «Не медведь ли это?» Но я совсем не испугалась, а скорее удивилась, что прямо сейчас мне доведется встретить живого бурого мишку – ой, совсем как в цирке.
Вместо смешного косолапого медведя прямо перед собой я с растерянным ужасом углядела залитую темной засохшей кровью, сильно разодранную и клочьями свисающую белую нейлоновую рубаху. Волосатая ручища, кошмарно жилистая, с толстыми и грязными пальцами-сардельками, с заскорузлыми изломанными ногтями, больно сдавила мое слабо хрустнущее плечо. Куски окровавленной рубахи окончательно осыпались, обнажив еще более устрашающую, жутко косматую, в черной поросли жестких волос, широченную мерзкую грудь. Я еще не вполне поняла, что это такое: зверь ли, человек, чудовище или леший.
Закричать не получалось – голос то ли осип, то ли пропал. От парализующего животного ужаса мысли сразу прекратили свое существование и просто сбились в маленькие жалко дрожащие кучки хаоса. Им в унисон мелкой дрожью неудержимо затряслось все тело. Однако именно оно, молоденькое и гибкое, еще хранило в себе какие-то бессознательные бойкие реакции просто потому, что привыкло существовать на свете. Сработал инстинкт: я резко присела влево вбок и этим-то сумела слегка отклониться от нависающей надо мной уродливо колоссальной тени. Зловещая фигура косолапо зашаталась. Я тут же машинально использовала подаренное мгновение и дала деру. Как в угарном ночном кошмаре раздавался за спиной неотступный, отдающий болью в голову, уши и живот, ломающий и крушащий все на своем пути мучительно-тяжелый топот. Рот наполнился вкусом раскаленного докрасна металла – прокусила губу или язык, но именно во рту боли не чувствовалось.
Мне чудом удалось выскочить на лесную тропинку, где в отдалении ярким красным пятном краснело летнее платье безмятежно отдыхающей бабушки. Лишь на четверть мгновения опередила я чудовищного, косматого и остервенело злого мужика.
При виде внучки и ее страшного преследователя Таисия Андриановна поначалу как бы застыла в безмерном удивлении, оставаясь в такой же позе и на той же дистанции, что и раньше. Мне было никак не добежать до нее, далеко… еще далеко. Близко, слишком близко, теперь почти все… Нечто страшное догоняло меня, изрыгая в спину свои шумные зловонные пары, еще миг, и оно неуклюже вцепилось мне в волосы. Я растерянно поскользнулась и упала прямо на родительских глазах. Как котенка за шкирку, уволакивал меня в лесную глушь озверелый каннибал, а я все продолжала неотрывно смотреть в бабушкины глаза, не издавая ни звука.
Стройная спасительная фигура Таисии Андриановны внезапно вновь ожила, забеспокоилась, наконец вытянулась в струну. На ее твердо высеченном высокоскулом лице появилось то самое негодующее, решительное и жестокое выражение, с которым она меня всегда наказывала. За проступки порола бабушка всегда самозабвенно-яростно и до тех пор, пока у самой хватало сил. В те самые малоприятные моменты моего детства отчетливо чувствовалось, как некая, всегда в ней присутствующая, круто завинченная спираль или пружина начинает ритмичное неостановимое кручение, расходясь на полных оборотах со все учащающейся амплитудой и убыстряющейся скоростью: вжик-вжик, вжик-вжик. Сама я боялась подобных случаев, но тогда в лесу, наоборот, как-то сразу успокоилась – отупела, потому что поняла: нет, несдобровать мучающему меня уроду, если бабушка вошла в состояние своего странного аффекта. Еще валяясь на земле, я уже интуитивно знала, что окончательно и бесповоротно спасена. Видимо, моментально вспомнив все свои суровые навыки времен пережитых великих войн и лихолетий, крепко сбитая, спортивная, энергичная дама подхватила жестяной бидон, раскрутила его как богатырскую булаву и с прицельной точностью амазонки метнула убойное оружие сиволапому в физиономию. Удар вышел отменный; бидон с остатками молока угодил ему прямо в зубы. Надо мной, а потом позади что-то крепко лязгнуло, зазвенело и посыпалось и сразу же взвыло, выхрипнуло рычащие нечленораздельные звуки, отфыркалось, отплевалось, и страшенное двуногое чудовище согнулось пополам. А бабушка уже была рядом с явным намерением вцепиться в страшилище и расцарапать ему все, что удастся. С победным вскриком Таисия Андриановна дикой пантерой прыгнула на сиволапого, повалила его, вконец ошарашенного и потерявшего всякую ориентацию, на землю, а затем нанесла три резких, уверенных удара в голову, живот и пах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед Вами необычный сборник рассказов, ведь главными героями и рассказчиками в них являются аляскинские маламуты и сибирские хаски. Они поделятся с Вами забавными, серьезными и печальными событиями своей четвероногой жизни. Эта книга — попытка людей взглянуть на мир глазами своих младших братьев, хотя бы в фантазиях представить, как воспринимают нас, хозяев, наши любимцы. Итак, вы готовы взглянуть на мир глазами собак?
Что будет с нашей планетой завтра, если человек не прекратит варварски истреблять природные богатства? Этот вопрос остро звучит в новом романе Й. М. Зиммеля, в котором есть все: интриги и убийства, продажные политики и отважные журналисты, и, конечно, настоящая любовь. Выдающиеся писатели и ученые пытаются предотвратить гибель всего живого на нашей планете, чтобы каждый приходящий в этот мир ребенок услышал, как вновь и вновь весной поет свою песню жаворонок.
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Посвящается Дине Дурбин - актрисе, певице. Жене, матери, хозяйке дома. Просто человеку. Ее история потрясающа, необычна, во многом уникальна. Этот рассказ - мой скромный посильный подарок ей и тем, кто помнит. Для лучшего понимания рассказа стоит знать биографию Дины хотя бы поверхностно.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.