Выспавшись, Машин зашел в контору и узнал, что ему утром снимать золото на втором участке, в другой бригаде. «Ну и черт с ними», — решил Машин и пошел в столовую.
Начинался ужин. Тускло светила лампочка. Скамейки размазали по дощатому полу неясные тени. Человек десять столпилось у окошка.
Машин лениво уперся взглядом в стену. И вдруг красные крупные буквы его фамилии обожгли лицо.
МОЛНИЯ
НОЧНАЯ СМЕНА ЧЕТВЕРТОГО ПРОМПРИБОРА
В СОСТАВЕ ГОРНОРАБОЧИХ МАКСИМОВА, ПАДУНА, РЕКЕМЧУКА И МАШИНА
В НОЧЬ НА 5 ИЮНЯ ВЫПОЛНИЛА СМЕННОЕ ЗАДАНИЕ ПО МЕТАЛЛУ НА 213%
ПРИВЕТ ПЕРЕДОВИКАМ!
ГОРНЯКИ, СЛЕДУЙТЕ ИХ ПРИМЕРУ!
КОМИТЕТ ВЛКСМ
И тут он впервые подумал, что людей на прииске не хватает, и ребятам придется работать втроем, и что он поторопился, и в будущем мог гораздо больше делать, и привык бы и сдружился бы с этими ребятами, и может быть, для него, человека — перекати-поле, открывалась какая-то новая жизнь, она могла его увести к неизведанным берегам, а он опять остался за бортом…
* * *
В середине августа кончились три года его вербовки, и Машин, не задерживаясь ни дня, улетел на материк, а потом на юг, в Сочи.
Там все было.
Но почему-то очень скоро прошла радость возвращения, свободы, безделья. Машин жарился на шумном грязном пляже среди тощих самодовольных девиц и огромных размеров пожилых теток, нахально закатывающих трусы и выставляющих на обозрение свои жирные части, слушал телячьи восторги горожан по адресу всеми объезженного, закиданного окурками, заплеванного Кавказа, окунался в однообразное скучное море, смотрел на часы и думал, что вот на Чукотке уже девять вечера и по тропинке, освещенной ледяными лучами немеркнущего солнца, идут трое парней в темных ватниках, идут через чертов мост, через речки, вдоль галечных отвалов, по тундре, идут в ночную смену.
