Ночная смена - [4]

Кончилось тем, что бункер был вычищен Рекемчуком и Максимовым, а Машина послали наверх рыть яму для столба, и вообще чтоб не путался под ногами.

С этого дня отношения с ребятами были испорчены.

…Машин плясал чечетку и мечтал о бункере: там тепло — лопата греет. И еще он видел, как Виктор спустился к отсадочному столу, плеснул на щепки солярки, разжег костер и огненный петух прыгал от ветра и метался черный густой хвост дыма.

* * *

На полигоне словно разбили ровные ряды грядок. Бульдозер заходит с речки и, урча, зарывается носом в одну из грядок. Потом поднимает нож и ползет к бункеру. Но песок, осыпаясь с ножа, образует две новые грядки.

Впереди бежит собака. Она останавливается и ждет, пока нож не приблизится вплотную. Впечатление, что он дает ей пинка, — собака прыжком отскакивает и бежит рядом с кабиной водителя.

Над бункером возвышается крутой откос темного грунта. Он давит — и из бункера течет наверх узкая зеленая лента. Бесконечный поток…

Идиоты! Моржовые! Пятый промприбор стоит, третий тоже остановился, а они знай себе крутят.

И он сам не лучше. И зачем он согласился идти в эту проклятую бригаду? Ведь чувствовал, что не хочет его брать Михайлов. Шел с дальним прицелом: Михайловцы — лучшие рабочие, план всегда перевыполняют, а он скоро перейдет из горнорабочих в съемщики золота и останется у них. Обеспечена большая премия.

Но что за наглая привычка морозить живого человека! Им тепло, залезли под бункер и вкалывают. Уж лучше погреться у костра.

Позвонить бы и остановить ленту. Ведь можно остановить. Есть основания. Мороз.

Чего они гонят? Двенадцатилетний рабочий стаж Машина подсказывал: а) работа — не Алитет, в горы не уйдет; б) всегда можно больше приписать, чем заработать.

Он вспомнил, как был под Сеймчаном на земляных работах. Тогда они били канавы и им платили за кубометр. И Митька-прораб, с которым они часто пили в Сеймчане, говорил: «Чего вы мелочишки приписываете? Ты хороший кореш, дай мне объем земного шара, я закрою на него наряд».

Машин не выдерживает и бежит вниз по трапу транспортерной ленты:

— Пошли чифирить!

* * *

Мир не без бульдозеристов. Бульдозеристам плевать, какую бригаду они обслуживают, коммунистическую или нет. Бульдозеристы тоже хотят жрать. Это и выручало Машина. Максимов вынужден был остановить прибор. А то бы обедали (если можно назвать обедом еду в два часа ночи) поодиночке, не выключая даже ленты.

В котелок воды была брошена пачка чая. Это называлось чифиром. Ребята достали сахар, масло, хлеб, открыли банку сгущенного молока и банку консервированной колбасы. У бульдозериста и Машина было по огромному бутерброду с повидлом. Максимов придвинул Машину банки консервов: нападай!

Во время еды Машин не терялся. На всех было две чистые банки из-под консервов и одна стеклянная. Бульдозерист и Виктор ждали, пока другие выпьют чифир. Машин не очень торопился.

Ветер набегал с разных сторон, и приходилось кружиться около костра, вовремя увертываясь от черных языков дыма.

— Сколько же мы солярки жжем? — сказал Виктор. — А я слыхал, что ее осталось на два дня.

— Новую привезут, — ответил бульдозерист. — А вот план… Да если я сойду с машины и буду грести обеими руками…

— И будем жечь солярку, — перебил Максимов. — Пускай дров или щепок привезут. Не мерзнуть же по ночам. А все, что было, сожгли.

— Так вот, — продолжал бульдозерист, — если я сойду с машины и буду грести обеими руками и носом, все равно план не выполню. Четыреста кубов, разве можно?

— Будет золото — припишут кубы, — сказал Машин. С ним не стали спорить. А жалко! Хотелось подольше посидеть у огня. Но Максимов поднялся, как только опустел котелок.

* * *

Теперь главное — не замерзать. Надо двигаться. Машин взял лом и спустился на деревянные мостки под «головкой». Там замерзал грунт, что вывалился из входа в скруббер, когда Машин прозевал воду.

Лом глухо застревал в доске. Зеленые комки неохотно отваливались вниз. Внезапно он услышал звонок. Опять же он успел на «головку» вместе с Игорем. Отстранив его руку, Игорь сам выключил ленту.

— Для чего ты здесь поставлен? Сигнала не слышишь?

— Чего ты на меня разорался? Я мостик чистил.

Буркнув, что надо успевать здесь и там, Игорь побежал к Витьке, на колоды.

Машин заметил, что отошел щиток между лентой и входом в скруббер. Грунт медленно сползал на мостки. Машин нашел на площадке кусок проволоки. Вернулся Игорь.

— Игорь, видишь, стекает вниз, надо подтянуть щиток, вот проволока.

Игорь не взглянул на него.

— Дай проволоку.

Игорь быстро подтянул щиток. «Даже такую мелочь мне не доверяет», — подумал Машин. Игорь повернулся и вынул похожий на маленькое сплюснутое яйцо самородок.

— Вот смотри, нашел в шлюзе, среди гали. Как он мог туда попасть — непонятно.

Машин подбросил самородок на ладони. Грамм сто пятьдесят! На Колыме старатели «кусок» за него отвалят.

Игорь осторожно сунул самородок в карман.

Машин все-таки очистил мостик. Потом он долго скалывал сосульки, потом помог Витьке, когда у того стали забуторивать колоды.

И опять он стоит и смотрит, как зеленая змея проваливается в ревущий скруббер.

Третий промприбор с задранной стакерной лентой плевал камешками. На пятом, как выстрелы, вспыхивали огни сварки.