— Правда? — Робин изобразила искреннее удивление. — Расскажите мне.
Дети начали рассказывать, перебивая друг друга, а Робин тем временем сняла теплый свитер и повесила его на спинку стула. Окружающий мир исчез для Джейкоба, голоса доносились как будто издалека. Он видел только ее.
Футболка Робин открывала загорелые плечи и длинную шею, обтягивала высокую грудь. Память Джейкоба снова заработала, выдавая все детали той ночи, все подробности. Он уже видел ее грудь однажды, хотя тогда и было довольно темно, обнаженную, упругую, кораллово-бледную и затвердевшую от холодной воды. Больше никто из мужчин Форевера не мог этим похвастать.
Не то чтобы Джейкобу хотелось хвастаться перед кем-либо, нет, ему такое даже в голову не приходило. Кроме, пожалуй, одного-единственного раза. Да и это можно простить, если учесть охватившее его отчаяние…
Выпускной бал был в разгаре. Робин сидела в кресле, холодная и недоступная, как всегда, ни в чем не изменяя своей репутации Снежной королевы. Волосы она заколола, длинное синее платье облегало ее фигуру, подчеркивая округлые бедра и красивую сформировавшуюся грудь. Она была девушкой мечты любого юноши. По крайней мере для Джейкоба — точно.
Он наблюдал за нею с другого конца зала и ждал ее взгляда или какого-нибудь жеста, который показал бы, что он для нее больше не пустое место. Джейкобу хотелось получить хоть какой-нибудь знак того, что она оценила его вчерашний поступок.
Он сидел совсем один в стареньком папином костюме, который ему совсем не шел, и развлекал себя мечтами о том, что вот сейчас она, Робин Медфорд, приблизится к нему, заговорит, тихо поблагодарит за то, что он помог ей вчера, и даст понять, что теперь они друзья.
Но Робин не сделала этого. И в какой-то момент Джейкобу захотелось подойти к ребятам и рассказать обо всем, что произошло накануне. А Робин и не стала бы отрицать случившееся, потому что все знали, как у нее сразу же краснеет шея, когда она говорит неправду. Джейкобу ничего не стоило сделать всего лишь шаг, и его авторитет взлетел бы до небес.
Для неуверенного в себе восемнадцатилетнего парня это было большим искушением. Но сейчас тридцатидвухлетний мужчина гордился тем, что сумел тогда сохранить все в секрете.
Как жаль, что о самом благородном поступке в его жизни Робин даже не помнит.
— Но ты же сама должна знать, что такое материнский инстинкт, как настойчиво он просыпается в женщине, — продолжала Робин разговор с Конни, развешивая детские футболки во дворе за домом. Она нежно провела рукой по мягкой ткани крошечной рубашки. Скоро, уже скоро, говорила она себе, она тоже будет стирать такие же одежки.
— Да, но я тогда была уже замужем, — отвечала Конни. — У меня была опора и поддержка в лице мужа.
— Мне не нужна ничья поддержка. Я получила повышение в турфирме, и мне не придется разъезжать по миру. И у меня хорошая зарплата, я смогу купить все, что нам понадобится, — возразила Робин.
— Я имею в виду не только финансовую сторону. Я говорю о чувствах, об эмоциональной поддержке, — убеждала ее сестра.
— Знаешь, ты, наверное, забыла, что я очень независимый человек, — напомнила Робин.
Робин долгое время работала в турфирме «Дикая природа». Она изыскивала наиболее интересные маршруты, которые могли бы понравиться фирме и, конечно же, туристам. Она объездила почти весь мир и всегда путешествовала одна. Робин любила свободу.
— Посмотрела бы я на твою независимость, когда тебе придется ходить по комнате взад-вперед в два часа ночи, убаюкивая орущего ребенка, — не согласилась Конни.
— Как-то мне пришлось не спать сорок восемь часов. Ходила по комнате взад-вперед и слушала рев львов за окном. — С усталостью и недосыпанием она точно справится, уверяла себя Робин.
— Это не одно и то же. — Конни улыбнулась. — Хотя, можно сказать, неплохая тренировка.
— Ну вот видишь? — Робин закрепила белье прищепкой, разгладила простыню. — Я совершенно готова.
— Да вот только львы ушли через сорок восемь часов. А ребенок останется на долгие годы.
— Я знаю. — Робин уже все тщательно обдумала и успела рассмотреть свой план с разных сторон. Она любит детей и не собирается заканчивать жизнь дряхлой тетушкой для детей Конни только лишь потому, что в свое время не встретила любимого человека.
— Я просто предлагаю тебе немного подождать. Никогда не знаешь, что окажется за следующим поворотом.
— Мне уже тридцать два. И возможности иссякли. Все, поезд ушел. Ты не читала, как мала вероятность рождения здорового ребенка после тридцати пяти?
— Женщины рожают и в сорок.
— Да, но риск невероятно велик.
— Ты слишком много читаешь.
— Сколько тебе было, когда ты родила Сэмми?
— Двадцать шесть. Но я была уже замужем.
— Сейчас не пятидесятые. Женщине не обязательно нужен муж, чтобы родить ребенка и воспитать его.
Робин всегда так считала. Конечно, она хотела бы, чтобы у ее ребенка был отец. Но она побывала в тридцати государствах, общалась с мужчинами разных рас, взглядов на мир, характеров — и ни разу не встретила такого, с которым ей захотелось бы провести всю жизнь. А выходить замуж, просто чтобы получить статус жены, она не собиралась.
