Но человека человек. Три с половиной убийства - [18]

— Все в порядке, дорогая, — успокоил Егор. — Попытка покушения не удалась. Я супермен, занимаюсь боевыми искусствами и умею группироваться.

На нем действительно, не было ни царапины, а вот велик пострадал. Яна предложила отвезти его в веломастерскую и частично оплатить ремонт. С тех пор Егор и Яна не расставались.

Выяснилось, что Егор — потомственный художник. Его отец был известным иллюстратором. Правда, с матерью Егора он расстался, когда Егору было два. Позже Егор уже подростком успел познакомиться с отцом и провести с ним три года, с четырнадцати до семнадцати. Потом отец умер. Егор боготворил отца, любил его друзей и тот образ жизни, который они вели.

Неискушенная Яна с восторгом окунулась в мир новых для себя знакомств и способов проведения досуга. Оказалось, что в мире существуют не только нудные работодатели, под которых надо со скрежетом зубовным подстраиваться, а потом со вздохом облегчения от них сбегать; не только кафешки с бизнес-ланчами и стремные высокомерные «чуваки» из тиндера.

> Наконец-то я попала в свою компанию! Это мои люди, сто проц мое место, моя среда. Блин, почему это не случилось десять лет назад!

Я была искренне рада за Яну. Все складывалось лучше некуда.

10

В августе того же года я впервые за несколько лет прилетела в Москву одна, оставив дочку с Петером. Я побывала у Егора и Яны, и мне у них очень понравилось. Егор жил на Соколе, в поселке художников, в маленьком ветхом домике отца. Кое-как подновил скрипучее крыльцо, а больше ничего не менял. Отапливался домик печью. И в кухоньке, и в обеих комнатках казалось, что потолок держится на рядах книг, альбомов и журналов. В самой маленькой комнатке Егор устроил свою мастерскую, часть картин хранилась на чердаке.

Живя в Берлине, я с опаской относилась к современному искусству (по большей части не изобразительному) и с приятным удивлением обнаружила, что картины Егора мне очень нравятся. Это было теплое и отчасти даже предметное искусство, из тех, что симпатичны непонятно почему. Желтый маленький квадрат в углу, а на фиолетовом фоне угадываются угасающие в сумерках невнятные природные ландшафты — то ли камень, то ли мох, то ли линия горизонта или моря. Композиция, в которой можно было увидеть кубическую вазу со сломанными стеблями (сам Егор сказал, что писал с натуры куб бетона, из которого торчала в разные стороны железная арматура).

Вообще было заметно, что у Егора две главные любви: природа и промзона. Людей Егор рисовал редко, и эти его работы мне не нравились. Люди у него выходили сумасшедшими уродами — грубыми, без глаз, сломанными, как будто Егор тыкал кистью во все то, что ему казалось неправильным, болезненным. Особенно запомнилась одна работа: аккуратно прорисованный белый контур маленького падающего человечка, вроде инфографики «осторожно, скользкий пол», на столь же аккуратными мазками зарисованном жидко-зеленом полотне. На голове, руках и ногах человечка было изображено пять маленьких языков пламени. Общий тон был монотонным и жутковатым, одновременно безэмоциональным и жестоким. Но такие работы были все же в меньшинстве.

— Очень нравится, — сказала я искренне. — Егор, я мало что понимаю в искусстве, но мне кажется, ты большой художник.

Яна довольно заулыбалась, а Егор почесал мускулистый живот.

— Увы-увы, — сказал он. — Я как художник на данный момент вообще не виден невооруженным глазом. Ни одной выставки, покупают только друзья. Точнее, одна подруга, и та старая знакомая моего отца.

— А ты пробовал пиариться? — сказала Яна.

Егор погладил Яну по спине.

— Как раз тебя хотел попросить. Сделаешь мне инфографику на каждую картинку, и сразу всё раскупят.

Он обращался с ней как с ребенком, все время слегка подтрунивая, как будто то, что она говорила, было забавно и мило своей наивностью. Однако меня больше удивила манера поведения самой Яны. Все три часа Яна фактически промолчала. Говорил Егор, а она сидела на диванчике, ласково улыбаясь и сцепив руки в замочек. Но как только мы сели в машину, Яна принялась болтать по-прежнему.

— Ты при Егоре молчишь, это так необычно, — сказала я.

— Молчу? — удивилась Яна. — Странно. А мне казалось, мы с Егором говорим вместе.

11

Да, Егор относился к Яне так же снисходительно и насмешливо, как и прежние ее знакомые. Но Яна относилась к Егору не так, как к ним. Если прежних «чуваков» она с легкостью отправляла в бан, то про Егора сразу решила, что собирается жить с ним долго и счастливо. При этом способности мыслить здраво она не теряла.

> Егор, конечно, отчасти жопа. Манера общения — постоянный троллинг. Немного выводит. Но, возможно, это потому, что меня это за всю мою жизнь реально достало. А если разобраться, то его чувство юмора похоже на мое. И еще он очень честный, смелый и бескомпромиссный. Даже честнее меня.

Я выразила удивление, мне казалось, что честность, как и пресловутая осетрина, бывает только первой свежести (а так как Яна — человек честный, то честнее уже некуда). Но в дальнейшем разговоре выяснилось, что Яна имела в виду компромиссы с жизнью. Егор решил, что он художник, и не пытается строить жизнь как-то иначе, а подрабатывает по-пролетарски.