Нити магии - [55]

– Хюгге, – тихо отвечаю я и думаю об Ингрид. О том, как она, закрыв глаза, постукивала себя пальцами по груди и улыбалась, когда теплое довольство струилось сквозь нее, зарождаясь внутри.

* * *

За три дня до Нового года Якоб собирается в столицу, чтобы встретиться с доктором Хольмом, и Лильян забирается в повозку вместе с ним, чтобы выполнить в городе поручения Нины. Якоб поднимает руку, прощаясь со мной, а в другой держит сборник своих идей, который я переплела сегодня утром. Лильян останавливается и оглядывается через плечо, и я чувствую в воздухе какое-то движение. У меня возникает ощущение, будто то, что мы начали, вот-вот изменит все.

А потом они оба уезжают.

После праздника дом пустеет. Филипп возвращается на юг, и, хотя он должен приехать на празднование Нового года, я надеюсь, что после этого мы не увидим его еще несколько месяцев. Когда его карета наконец отъезжает и налипший снег осыпается с ее колес, мне кажется, будто я наконец-то могу вздохнуть свободно. Айви уезжает последней сегодня утром и, одолжив одну из лошадей Вестергардов, сейчас оседлывает ее на конюшне. Она собирается вернуться через несколько дней, чтобы справить Новый год здесь. Я расправляю свой передник, не в силах отделаться от беспокойства, которое сплетается у меня в груди, словно паутина.

Пора подойти к Хелене с вопросом касательно красных камней.

Я направляюсь к ее комнате, держа кожаную папку с набросками, сделанными Лильян. «Здесь важно правильно представить идею и держаться уверенно», – сказала она вчера вечером, расцвечивая рисунок на бумаге алыми и багряными брызгами.

«Лучше бы это сделала ты, – ответила я ей. – У тебя это лучше получается, чем у меня»,

«Ты справишься, Марит», – заверила она.

Я медлю перед дверью Хелены, еще раз расправляю передник и поднимаю руку, чтобы постучаться.

– Госпожа Вестергард? – негромко спрашиваю я.

Ответом мне служит лишь молчание. Но потом дверь резко распахивается, заставляя меня отскочить назад.

– Она отправилась на прогулку, – говорит Лара, вся испачканная сажей, так как, видимо, чистила камин в комнате Хелены. – Сегодня с утра.

На ее щеке черный мазок, а в руках она держит метелку из перьев.

– Ева тоже ушла с ней? – спрашиваю я, поворачиваясь к комнате напротив, и мое сердце подпрыгивает при мысли, что есть шанс провести несколько минут наедине с Евой.

– Не знаю точно… – начинает Лара, но тут входная дверь на нижнем этаже распахивается с яростным скрежетом.

Кто-то вваливается в дом в сопровождении снежного вихря.

– Кто там? – окликает Лара, перегнувшись через перила.

Я чувствую холод, проникающий в дом снаружи.

– Помогите, – произносит женский голос. – Помогите… на дороге… – она делает судорожный вздох, напоминающий рыдание. – Кажется, они оба мертвы…

Лара роняет перьевую метелку и кричит.

Потому что в вестибюле стоит Хелена Вестергард.

И ее плащ спереди насквозь мокрый от темно-красной крови.

Глава девятнадцатая

– В карете… – выдавливает Хелена, дрожа всем телом. – Помогите…

Я делаю шаг в сторону вестибюля – как будто иду под водой – и слышу, как кто-то спрашивает:

– Что случилось?

Я иду вперед. Ужас и безмолвие охватывают меня. Холодные, точно лед, они прорастают сквозь мое тело тысячами тонких ветвей. Я не слышу ни звука.

А потом все это обрушивается на меня: паника, громкие голоса, влажный стук собственного сердца в ушах.

– Это ваша кровь, Хелена?

Она мотает головой, точно в ступоре.

– Тогда чья?

«Лильян? Якоба?.. Евы?!»

Первых двух имен было бы достаточно, чтобы разбить мое сердце, но Ева… о, услышать сейчас имя Евы было бы страшнее всего.

Я сбегаю вниз по лестнице и вылетаю в открытую дверь, навстречу морозному ветру, как раз в тот момент, когда Нина распахивает дверцу кареты. Деклан пытается подхватить первую ношу и тащит ее к двери флигеля. Я чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Деклан пошатывается под тяжестью своего безвольно обвисшего груза.

Под тяжестью человеческого тела.

Нина ахает.

– Брок, помоги! – кричит она через плечо.

– Что случилось? – он появляется в дверях кухни и сразу принимается действовать.

– Эй, кто там есть, очистите стол, – командует Нина. – Вскипятите воду и приготовьте повязки.

– И позовите Якоба, – добавляет Хелена.

– Его нет дома, – отвечает Лара, бледнея. – Он уехал в город, к доктору Хольму.

Хелена тихонько бранится, когда Брок подхватывает с другой стороны ношу Деклана, и кровь капает на белый снег. Человек стонет, и, когда одеяло разворачивается, я с ужасом осознаю: это Филипп.

Брок и Деклан тащат его на кухню, а мы идем следом и сразу же кидаемся расчищать стол и искать полотенца, чтобы остановить кровь.

– Отправляйся за доктором Хольмом, – кричит Хелена, обращаясь к Деклану. – Живее!

– Девчонка… – вяло выговаривает Филипп, когда его укладывают на стол. – На нее напали… я пытался… сражаться с ним, – он морщится, кровь течет из раны у него в боку.

Воздух вокруг меня замирает, даже пылинки в нем словно бы перестают двигаться.

Какая девчонка?

Он имеет в виду Еву?

Почему она не с Хеленой?

Мне очень страшно. Слишком страшно, чтобы спрашивать. Страх – это ледяные пальцы, которые ползут вверх по моей спине, позвонок за позвонком, чтобы темной, стылой хваткой сомкнуться на моем сердце.