Нил Сорский - [81]
Иван III, без сомнения, был человеком большой внутренней силы и свободы. И эта свобода простиралась, в том числе, на церковные правила и установления, отсюда проистекали его постоянные конфликты с митрополитом Геронтием и архиепископом Геннадием. Приступив к перестройке Кремля, великий князь повелел вынести за его стены древние церкви и Спасский монастырь, а старые кладбища — на Дорогомилово. Архиепископ Геннадий обвинил Ивана III в «гробокопательстве»: «…ино кости выносили, а телеса ведь туто остались, в персть разошлись; да на тех местех сад посажен»; «Писано, что будет въскресение мертвых. Не велено их с места двигати, опроче тех великых святых, коих Бог прославил чюдесы»; «А церкви Божии стояли колико лет? А где священник служил, рукы умывал, и то место бывает непроходно же; и где престол стоял да и жертвенник, и те места не проходны же. А ныне те места не огорожены, ино собакы на те места ходят и всякой скот», — возмущался владыка[405]. Но похоже, что эти канонические аргументы мало заботили великого князя. Видимо, так же обстояло и с ересью. Увлеченный тайными науками, Иван ΙΙΙ в какой-то момент заигрался. Иосиф Волоцкий, с тревогой наблюдая за ситуацией при дворе, призывал к неподчинению царю, если он еретик и не является защитником Православия. «Тот царь не Божий слуга, но диавол, не царь, а мучитель. Такого царя ради его лукавства Господь наш Иисус Христос назвал не царем, а лисом». «Царский венец во ад низведет, а заповеди Господни в жизнь вечную» — эти слова преподобного Иосифа Волоцкого старец Нил переписал для себя, полностью соглашаясь с ними.
В такой тревожной обстановке архиепископ Геннадий сделал все возможное, чтобы был созван новый церковный Собор. Митрополиту Зосиме он переслал список собственного расследования. Побуждая митрополита к активным действиям против еретиков, новгородский владыка приводил в пример испанского короля, который с помощью инквизиции «свою очистил землю»[406]. Одновременно Геннадий обратился с посланием к Собору епископов: «Да не плошитеся (не оплошайте. — Е. Р.), встаньте крепко, чтобы гнев на нас не пришел, да не будем человекоугодниками, со Иудой Христа предающими». Отцам Собора архиепископ наказывал не вести никаких споров с еретиками о вере: «Да еще люди у нас простые, не умеют по обычным книгам говорити: таки бы о вере никаких речей с ними не плодили; токмо для того учинити собор, что их казнити — жечи и вешати!»[407]
Немногим ранее, в период между июнем 1488-го — февралем 1489 года владыка Геннадий обратился к бывшему архиепископу Ростовскому Иоасафу (Оболенскому) с посьбой прислать к нему, если возможно, Нила Сорского и Паисия (Ярославова). На основании того, что ответное послание архиепископа Иоасафа неизвестно, некоторые историки сделали вывод, что Нил Сорский уклонился от обсуждения ереси. Но ведь через год старцы Нил и Паисий пришли в Москву для участия в Соборе на еретиков. Очевидно, это и был ответ на просьбу владыки Геннадия.
О Соборе 1490 года
Да возвратятся грешницы во ад, вси языцы забывающие Бога.
(Пс. 9, 18)
По повелению великого князя Ивана III 17 октября 1490 года в Москве собрались ростовский архиепископ Тихон, суздальский и тарусский епископ Нифонт, сарский (сарайский) и подонский епископ Прохор, рязанский епископ Симеон, тверской епископ Вассиан (Стригин-Оболенский), пермский епископ Филофей, архимандриты и игумены, в том числе игумен Троице-Сергиева монастыря Афанасий. Присутствовали на Соборе старцы Нил Сорский и Паисий (Ярославов), а также представители белого духовенства. Священный Собор проходил в палатах митрополита Зосимы. Великого князя представляли бояре князь Иван Юрьевич Патрикеев, Юрий Захарьич Кошкин, Борис Васильевич Кутузов и дьяк Андрей Майко. Предварительно великий князь велел всем участникам изучить списки и грамоты, присланные новгородским архиепископом, а в Москве провести собственное расследование о ереси и собрать показания свидетелей.
На Соборе перед еретиками зачитали грамоты архиепископа Геннадия. Обличаемые не признавали своей вины. Обращаясь к еретику монаху Захару, митрополит Зосима спросил: «Захария, чего ради преступаешь закон Божий и почему не велишь кланяться святым иконам?» Тот в ответ произнес ругательства. Свои показания на Соборе предъя-вили свидетели. Когда расследование было завершено, в палаты пришел Иван III. Однако он с неохотой признавал очевидное.
В завершение был составлен соборный приговор. Еретикам вменялись в вину поругание икон, хулы на Иисуса Христа, Пресвятую Богородицу, святых, отрицание веро-учения семи Вселенских соборов, нарушение постов, почитание субботы более воскресенья, неверие в Воскресение и Вознесение Христа[408]. По мнению исследователей, «особую важность имеет указание приговора, что решительно все новгородские еретики почитали ветхозаветную субботу, „паче воскресения Христова“, и что они не веруют ни Воскресению, ни Вознесению Христову. Эти особенности вероучения еретиков прямо указывают на их отступничество от веры христианской к „обычаю жидовскому“»
