Нил Сорский - [109]

.

9 сентября 1515 года, на семьдесят шестом году жизни, преставился Иосиф Волоцкий. После смерти преподобного Вассиан не перестал обличать его. Но «посеявший ветер», как известно, «пожнет бурю». Постепенно испортились его отношения с Василием III, и 11 мая 1531 года князь-инок предстал на церковном суде по обвинению в ереси. Он вел себя, как обычно, гордо и вызывающе, почти не пытался оправдываться. «Того аз не помню, к чему убо то написал, а будет что не гораздо, а ты исправи», — дразнил он митрополита Даниила. Собор обвинил Вассиана в хуле на русских святых. «И митрополит спросил: „Да ты же, де Васьян, говорил про чюдотворцов: Господи! Что ся за чюдотворцы? Сказывают, в Колязине Макар чюдеса творит, а мужик был сельской“». Вассиан не отрицал этого обвинения: «Аз его знал, простой был человек; а будет ся чюдотворец, ино как вам любо и с ним — чюдотворец ли сей будет, не чюдотворец ли»[569].

Трудно сказать, существовали ли еретические отклонения в религиозном исповедании Вассиана, ведь и судьи были не беспристрастны. Митрополит Даниил упрекал Вассиана в том, что он называл плоть Христа нетленной до Его Воскресения («плоть Господня нетленънна до гроба и во гробе нетленна»), то есть отрицал человеческую природу Христа подобно монофизитам и другим еретикам. Возможно, Вассиан допускал какие-то неправильные толкования, поскольку был самоуверен и не обладал духовным опытом, необходимым для занятий богословием. Здесь важно другое. Саму цель, которую он избрал, приступая к реформированию Церкви, нельзя назвать благой. Это была вражда во имя вражды. Интересно, что митрополит Даниил, полемизируя с Вассианом на Соборе, цитировал слова сретенской стихиры, которые князь-инок мог неоднократно слышать за богослужением в Сорском скиту: «Испытайте писания… в них же обретаем Того рождаема и пеленами повиваема… и Семионом носима, не мнением, ниже привидением, но истиною мирови явльшеся»[570]. Обычно Вассиан не придавал значения длинным речам митрополита, он отмахивался от него как от назойливой мухи. Но, как знать, может быть, в этот момент за словами сретенской стихиры он различил голос старца Нила.

Сохранились не все листы протокола судебного заседания, который обрывается незаконченной речью митрополита Даниила. Неизвестен приговор соборного суда. Вассиана отправили на покаяние в Волоколамский монастырь, где он и скончался. По словам князя Андрея Курбского, «презлые осифляне его умориша».

…Судьба приводила разных людей в скит Нила Сорского. Всем он желал спасения и по мере своих сил помогал найти правильный путь. Преподобный говорил, что спасение дается ценой самоотречения от грехов и страстей, в числе которых он называл страсти гордости и тщеславия. Не каждый хотел и мог вместить это учение. Так было всегда, с тех самых времен, как на земле Палестины зазвучала евангельская проповедь. За Христом следовали толпы людей, но только двенадцать стали апостолами, а один из них погубил себя предательством.

Память

В память вечную будет праведник.

(Пс. 111, 6)

Прошли годы. В 1657 году над могилой старца Нила поставили крошечную церковь в честь Третьего обретения главы пророка Иоанна Предтечи. Ежегодно, собираясь накануне Великого поста на службу в храме, сорские монахи перечитывали «Предание» старца Нила.

Преподобный строго запретил воздавать ему посмертные почести, поэтому первый иконописный образ старца был создан довольно поздно — в процессе его канонизации в третьей четверти XVII века. Как мы можем представить себе облик Нила Сорского? Думаю, что у нас два пути. Можно внимательно вглядеться в созерцательные лики святых исихастов на фресках Дионисия в соборе Рождества Богородицы. Создавая их, художник, безусловно, шел от реальных ликов тех, с кем ему приходилось встречаться в стенах обители. Но существует и другой путь, который позволяет рассмотреть портретные черты Нила Сорского. Этот путь нам указывает история его скита.

В церкви Ефрема Сирина Ниловой пустыни находилась удивительная икона — местный образ святого Ефрема. К счастью, он сохранился до наших дней. По палеографическим и стилистическим признакам образ датируется концом XVI — началом XVII века. Икона поразительным образом похожа на изображение святого Ефрема, созданное художниками из артели Дионисия на алтарной преграде Успенского собора в Московском Кремле. Поэтому мы можем предположить, что первоначальный образ Ефрема Сирина для Ниловой пустыни был написан Дионисием. Этот образ неоднократно копировался. Одной из таких копий является сохранившаяся храмовая икона.

Возникает вопрос, почему Дионисий, находясь в Ферапонтовом монастыре, вновь обратился к образу сирийского святого. Возможно, он написал икону по просьбе Нила Сорского для придела Сретенской церкви. Еще в XIX веке в Ниловой пустыни сохранялось предание о том, что старец Нил особенно почитал святого Ефрема Сирина и построил в честь него церковь. Работая над иконой, художник мог уловить некое сходство между обликом сорского подвижника и святым Ефремом. Похоже, что эта идея приходила в голову не только Дионисию, но и монахам Нилова скита. В XVII веке образ святого Ефрема стал иконографической основой при создании иконы Нила Сорского. Проще сказать, именно с иконы Ефрема Сирина писали образ Нила.