Николай Вавилов. Ученый, который хотел накормить весь мир и умер от голода - [54]

.

Уровень бюрократизации, насаждаемой руководством страны в сельском хозяйстве, удручал Вавилова. Он писал своему коллеге Г. Д. Карпеченко, который стажировался в Калифорнии в лаборатории плодовой мушки у Т. Г. Моргана: «Я тут окончательно задавлен. Помимо всей Академии с десятками институтов, неожиданно очутился “собственным начальством”, будучи введен решающим голосом в коллегию Наркомзема СССР. Хотим строить Вашингтон, не хуже. Говорят: “Через год отпустим”. Словом, по подсчету минимальному имею 18 должностей. Череп скоро лопнет от всего мусора, который наслаивается со всех сторон»[218].

Глава 15 Следственное дело № 1500

В начале 1930 года нехватка продовольствия в Советском Союзе сделалась такой катастрофической, что Сталин поручил госбезопасности найти козлов отпущения. ОГПУ, как теперь называлась служба госбезопасности, изобрело фиктивную контрреволюционную группировку, которая якобы координировала «вредительство» и «саботаж» в советском сельском хозяйстве. Руководителем этой группировки значился Вавилов.

С первых дней революции 1917 года тайная полиция[219] вела досье на всех видных советских граждан, особенно тех должностных лиц, которые, как Николай Иванович, выезжали за границу. Агенты работали по всему миру, собирая информацию о деятельности советских граждан. Они шпионили за Вавиловым, когда тот был в командировках в Европе, Америке и Африке. Во время его пребывания в 1921 году в США наблюдение за ним вел агент под псевдонимом Звезда. По материалам досье, Звезда сообщил о разговоре между Вавиловым и генетиком Томасом Хантом Морганом, в котором Вавилов, как утверждалось, замечал, что в России все ждут не дождутся восстановления капиталистического порядка. Звезда сделал вывод, что Николай Иванович – «авантюрист, ставящий свои личные интересы выше государственных интересов, создающий себе славу за счет трудов других». Другие агенты собирали сведения о контактах Вавилова с российскими эмигрантами в Белграде, Праге и Берлине, где Вавилов встречался с отцом и другими русскими, находившимися в добровольном изгнании. Агентура доносила о передвижениях Вавилова в Афганистане; в деле также появилось сообщение о том, что в Абиссинии он встретился с бывшим генералом царской армии.

11 марта 1930 года в ЭКУ ГПУ УССР поступил первый документ с указанием на «группировку Вавилова»[220].

Некий арестованный ОГПУ на Украине человек, который обвинялся во вредительской деятельности в сельском хозяйстве, дал анонимные показания о контрреволюционной группировке, действовавшей в институте Вавилова в Ленинграде. Он также «указал» на контрреволюционную «группу опытников» в Москве. Агенты занялись составлением досье, обвинявшим Вавилова в попытке саботажа советского сельского хозяйства. Документы из этого досье в дальнейшем легли в основу ареста ученого и жестоких допросов в 1940 году.

К концу 1930 года ОГПУ «установило», что эту антисоветскую группу возглавлял Вавилов. В частности, докладывали агенты, имелись свидетельства того, что академик Вавилов поддерживал работников в Ташкенте в их сопротивлении «развитию хлопководства в новых районах».

«Подтверждение» существованию группировки давал «специально завербованный осведомитель Кальчук [псевдоним]», который «ранее был вхож в группу Вавилова, но был исключен за измену». Кальчук представил «многочисленные донесения о вредительских планах группы». Следующие десять лет ОГПУ собирало сведения о контрреволюционной деятельности Вавилова, полученные от других арестованных и от тайных осведомителей внутри Института.

Так действовала система сталинского террора. По указанию Сталина ОГПУ копило так называемые показания против его политических соперников, тех, кого Сталин считал «вредителями», «саботажниками» или «врагами народа» и кого мог обвинить в провале собственной политики. «Свидетельские показания» часто давались под пытками или в обмен на то, чтобы стать осведомителем. В подходящий политический момент «изобличающие материалы» появлялись в газетах. Затем следовали аресты и показательные судебные процессы[221].

ОГПУ начало разрабатывать дело в сфере сельского хозяйства и фабриковать показания с весны 1930 года. В качестве мишеней были выбраны ученые-аграрии, экономисты, семеноводы, академики сельскохозяйственных институтов.

В сентябре 1930 года, вслед за очередным плохим урожаем, в газетах объявили о том, что ОГПУ раскрыло контрреволюционную организацию под названием «Трудовая крестьянская партия (ТКП)»[222]. Утверждалось, что в ТКП состояло до двухсот тысяч человек и что у группировки имелась разветвленная сеть в различных государственных учреждениях.

Существование TKП было полным вымыслом, но в следующие несколько месяцев более тысячи ее «участников» арестовали. Известный экономист сельского хозяйства Николай Дмитриевич Кондратьев был приговорен к восьми годам тюремного заключения. Другого экономиста, Александра Васильевича Чаянова, приговорили к заключению на пять лет и позже сослали в Казахстан. Многие арестованные по делу организации «вредителей рабочего снабжения» («Делу сорока восьми»), среди них бывшие землевладельцы, «сознались» во вредительстве, затеянном, чтоб создать в стране голод, и в том, что они были агентами империализма. Согласно газетным публикациям, в числе других преступлений они были ответственны за дефицит мясной продукции. После краткого суда всех их признали виновными и приговорили к смертной казни без права обжаловать приговор. Сорок восемь ученых, профессоров и специалистов пищевой промышленности были расстреляны сразу после вынесения приговора.