Николай Анциферов. «Такова наша жизнь в письмах». Письма родным и друзьям (1900–1950-е годы) - [190]
Довольно и этих. Таких много.
В прошлом письме я сообщил тебе, что получил письмо от Танюши и множество фотографий. Она еще милее стала. Вот теперь в чем мое счастье! А от Мишеньки все нет вестей!
Пишу теперь сюжеты для рассказов, которые никогда не будут написаны. Один из них. И. М. Гревс и Тургенев. Посещение с Иваном Михайловичем его дома в Орле, Спасского Лутовинова и рассказ Ивана Михайловича о вечере Тургенева, когда и как он читал «Дворянское гнездо». С нами была и Татьяна Борисовна. Написан конспект воспоминаний об нашей экскурсионной работе в городе и в окрестностях.
Завтра Софья Александровна едет в Москву за ордером на квартиру. К счастью, из Хабаровки возвращается Саша Бакулин и поможет ей с переездом. Все же это salto mortale![1145] И только моя вера в счастливую звезду не остановила Софью Александровну от этого шага.
На днях получил повестку — приглашение на свой доклад. Юбилейный вечер в нашем Музее по случаю 100>летия со дня выхода № 1 «Колокола». 150>ти-летие со дня рождения Гарибальди. Я не мог поехать в Москву, тем более читать. Читали мою работу другие. Очень, очень грустно.
Я — как и ты, птица с перебитым крылом. Много думаю, и есть о чем. Ведь так! Жду вестей о тебе, о здоровье твоей Тани и мальчиках. Как проводят лето? Что читают? Как радуют вас?
Привет всему квартету.
Ваш НАнциф
P. S. Получил письмо от Евгении Савельевны о ее решении изменить свою жизнь.
Дорогой мой Гогушка!
Надеюсь, ты уже получил мое письмо? Как здоровье Тани? Вылечилась ли ее болезнь? Думаю, что это переутомление. Физическое и моральное. Немало поволновалась она с учебой мальчиков! Самый ей сердечный привет!
Я упрекаю себя за последнее письмо. Как смею я роптать на свою болезнь, и кому? тебе?!
Я ведь вижу, почки и печень у меня еще в порядке.
Переезд откладывается дней на 10. К этому времени успеет вернуться Саша. Несмотря на все тревоги, я все же очень мечтаю о своем угле.
Ведь после Детского Села у меня не было своей собственной квартиры. Мечтаю разложить книги, разобраться в своем архиве, посидеть у своего стола. Его только еще надо купить.
Ты, вероятно, всему этому сочувствуешь. Софья Александровна очень бодра и энергична.
Всего светлого.
Твой НАнциферов
Дорогой мой Гогус!
Помню, одно письмо из Казани начиналось: «Сижу за старым письменным столом». А я пишу сижу за новым большим письменным столом в новой квартире; чудесная, у самой станции метро. 3 минуты ходьбы быстрой, масса зелени, лают собаки, кричат петухи.
Словно начинаю новую жизнь. Всё разбирали книги. Очень устали оба, Софья Александровна главным образом. Пока кончаю. Жду вестей о здоровье Тани.
Привет харьковчанам.
Твой НАнциф
Мой дорогой Гогушка! Ждал твоего отклика на мою открытку о переезде на новую квартиру. Все обошлось благополучно. Отсутствие письма от тебя волнует, как твоя Таня?
Все приходившие к нам в восторге. Говорят, что мы попали в рай. Входишь в квартиру — напротив стеклянная дверь в комнату Софьи Александровны, сквозь которую видишь другую стеклянную дверь — выход на балкон. Налево дверь в мой кабинет — большая комната в 18 кв. м. Направо — ванная — вся белая, с зеркалом и всякими добавлениями. Кухня тоже белая, с финским оборудованием из шкафов, полок, замечательной мойки и т. д. А Софья Александровна только что купила белый буфет, и теперь надо его продать, а такой он милый! Из окон и, конечно, из балкона — прекрасный вид: много зелени, на горизонте лес Петровско-Разумовского. Постоянно видны полеты белых голубей (результат фестиваля)[1146]. Вечером, когда зажигаются постепенно огни, панорама особенно хороша. Над головой много неба. Воздух чист. Мы как бы «на даче». Лают цепные дворняжки, кричат петухи… Когда я с Соней руководил расстановкой мебели, раскладкой книг — все это погружало меня в мое уже далекое прошлое, когда у меня была семья, дом… вспоминалась и Б. Спасская в Петербурге[1147]. Помню, когда я показал нашу квартиру Ивану Михайловичу, он положил руки мне на плечи и сказал: «Как я рад. Вы хорошо заложили свою жизнь!» Но я здесь обречен на уединенную жизнь. Театр, выставки… все это теперь связано с поездками, для меня, как показал опыт, утомительными. Надо внутренно перестроиться. Может быть, новая квартира сколько-нибудь продлит мою жизнь. Всем этим я обязан своей Соне. Это она настояла на вступлении в кооператив, и Татьяне Борисовне, которая внесла часть пая. А дальше? Я верю в свою счастливую звезду.
Весь переезд организовала Соня. Она же купила все необходимое, что было нелегко. В ней пробудилась большая энергия, которую создает целеустремленность. Она настаивает на твоем вызове к нам. Я вопросов не задаю, ты сам знаешь, что меня интересует. Привет вашему квартету. Сообщи, читают ли тебе твои мальчики и почему они не ответили на мое письмо.
Твой НАнциф
Дорогой мой Гогушка. Твое письмо получил. Как же теперь твоя Таня? Стала ли, вернее, смогла ли стать благоразумнее? А как с поступлением на место (лаборант (так ли?)) Павлуши? А как с Алешей? Как справляетесь без Марии Александровны (так ли?) Ты пишешь, что потерял надежду на то, что сыновья смогут тебе читать. Вот что я понять не могу!
В этом этюде охарактеризованы пути, ведущие к постижению образа города в передаче великого художника слова. Этим определен и подход к теме: от города к литературному памятнику. Здесь не должно искать литературной характеристики. Здесь отмечены следы города в творчестве писателя. Для исследования литературы, как искусства, этюд может представить интерес лишь, как материал для вопросов психологии творчества. Эта книжка предназначена для тех, кто обладает сильно развитым топографическим чувством и знает власть местности над нашим духом.Работа возникла из докладов, прочтенных в Петербургском Экскурсионном Институте.[1].
С Петербургом тесно связан жизненный и творческий путь Пушкина. Сюда, на берега Невы, впервые привезли его ребенком в 1800 году. Здесь, в доме на набережной Мойки, трагически угасла жизнь поэта. В своем творчестве Пушкин постоянно обращался к теме Петербурга, которая все более его увлекала. В расцвете творческих сил поэт создал поэму «Медный всадник» — никем не превзойденный гимн северной столице.Каким был Петербург во времена Пушкина, в первую треть прошлого века?
Это уникальный по собранному материалу поэтический рассказ о городе, воспетом поэтами и писателями, жившими здесь в течение двух веков.В предлагаемой книге Н. П. Анциферова ставится задача, воплощающая такую идею изучения города, как познание его души, его лирика, восстановление его образа, как реальной собирательной личности.Входит в состав сборника «Непостижимый город…», который был задуман ученицей и близким другом Анциферова Ольгой Борисовной Враской (1905–1985), предложившей план книги Лениздату в начале 1980-х гг.
В настоящей книге, возвращаясь к теме отражения мифа в «Медном всаднике», исследователь стремится выявить источники легенд о строителе города и проследить процесс мифологизации исторической реальности.Петербургский миф — культурологич. термин, обозначающий совокупность преданий и легенд, связанных с возникновением СПб и образом города в сознании людей и в иск-ве. Петербургский миф тесно связан с историей СПб и его ролью в истории страны. Реальные события возникновения СПб обрастали мифологич. образами уже в сознании современников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Переписка Алексея Ивановича Пантелеева (псевд. Л. Пантелеев), автора «Часов», «Пакета», «Республики ШКИД» с Лидией Корнеевной Чуковской велась более пятидесяти лет (1929–1987). Они познакомились в 1929 году в редакции ленинградского Детиздата, где Лидия Корнеевна работала редактором и редактировала рассказ Пантелеева «Часы». Началась переписка, ставшая особенно интенсивной после войны. Лидия Корнеевна переехала в Москву, а Алексей Иванович остался в Ленинграде. Сохранилось более восьмисот писем обоих корреспондентов, из которых в книгу вошло около шестисот в сокращенном виде.