Ни единого высотного здания, только дорогие особняки. Многочисленные бутики и рестораны располагались на отдельной пешеходной улице, которую неместные величали не иначе как Бульваром несбывшихся надежд — они не могли себе позволить даже прогуляться этим по роскошным магазинам. Амадео не нравился этот квартал. Хоть по безопасности он и давал сто очков вперед любой улице в городе, но его изолированность хорошо затуманивала мозги живущим здесь людям.
Некоторые из них даже начинали верить, что они боги.
Автомобиль остановился у ворот одного из особняков, и Амадео вышел. Киан остался внутри, понимая, что хозяину ничего здесь не грозит, но все же предпочел бы находиться рядом на случай непредвиденных ситуаций. Он слишком долго пробыл в "Апани", чтобы понимать — безопасных на сто процентов мест не существует. Даже союзник может воткнуть тебе нож в спину.
Амадео поднялся на крыльцо, и верзила у входа смерил его подозрительным взглядом.
— Вам назначено?
— Нет, — холодно ответил Амадео. — Но уверен, госпожа Альварес захочет со мной поговорить.
Он передал верзиле визитку, и тот скрылся внутри. Киан остался в машине и наверняка сейчас сидел как на иголках — так было всегда, когда Амадео куда-то отправлялся один. В любом происшествии юноша неизменно пенял на свою плохую работу, а таковых в последнее время случалось все больше и больше. Угораздило же его устроиться к такому бедовому начальнику...
Охранник вернулся и молча сделал знак следовать за ним. Амадео шел по громадному, во вкусом обставленному особняку и вспоминал слова Кристофа о множестве мужей этой женщины. Она была богата и влиятельна, и именно это Кристоф тогда назвал "необъятным природным обаянием", влекущим к ней мужчин, как мотыльков на свет лампы.
Только в том пламени они и сгорали. Мария Альварес пережила уже четверых мужей и готовилась к свадьбе с пятым. С каждым разом их возраст уменьшался. Нынешнему жениху едва минуло двадцать пять, а сама невеста разменяла уже седьмой десяток.
Громила остановился у дубовой двери и погрохотал по ней костяшками пальцев.
— Войдите, — раздался изнутри надтреснутый, прокуренный голос.
Госпожа Мария Альварес восседала на резном антикварном стуле и раскладывала пасьянс. Этой женщины было много во всех отношениях: массивный стул под ней казался игрушечным и с трудом выдерживал вес; косметики на лице было столько, что, казалось, неловкое движение — и она осыплется, как некачественная штукатурка; на каждом пальце, кроме больших, красовалось по два кольца с огромными камнями. Пышная, крашенная в медный цвет шевелюра была уложена в высокую прическу. При виде посетителя она улыбнулась, продемонстрировав идеально ровные зубы, и поудобнее устроила тучное тело.
— Надо же, сынок Кристофа! Сто лет тебя не видала, каким же красавчиком ты стал!
Амадео мягко улыбнулся и поцеловал протянутую мясистую руку.
— Вы тоже только хорошеете, госпожа Альварес.
— О, зови меня Мария. — Она небрежно присосалась к мундштуку и выдохнула пахнущий вишней дым. — Меня, знаешь ли, считают ведьмой. И что же за дело привело тебя ко мне, раз ты не испугался?
— Ведьмой? — удивился Амадео, садясь напротив. — Я бы назвал феей, и никак иначе.
Она хрипло рассмеялась, признавая его способность угодить.
— Ты мне нравишься. Твой брат с трудом скрывал гримасу отвращения, когда нам доводилось встречаться, что за мерзкий червяк. А ты знаешь, как расположить к себе. Так что тебе нужно? Не поверю, что ты пришел просто навестить старушку.
— Ни за что на свете я бы не назвал вас старой, — запротестовал Амадео. — И уж тем более ведьмой. Мой отец был дружен с вами, а он не общался с плохими людьми. Так что феей я считаю вас вовсе не случайно.
Альварес рассмеялась.
— Довольно лести, иначе я решу, что мой нынешний жених меня не достоин! Придется тебе занять его место. Итак, — она положила девятку червей на десятку треф, — прежде чем приступишь к делу, должна поставить тебя в известность. Перед твоим приездом мне позвонил Бартолито. Говорят, ты устроил переполох на сегодняшнем собрании.
Амадео с трудом сдержал усмешку.
— Я лишь исполняю волю господина Мартинеса. И искренне надеюсь, что эта небольшая неприятность не проложит между нами пропасть, Мария.
— Так твой визит не имеет отношения к моим внукам?
— Ни единого.
— Тогда я тебя внимательно слушаю.
— Мне нужна помощь "Руки Бога".
Восьмерка замерла над девяткой. Мария Альварес даже забыла про мундштук и молча смотрела на Амадео.
— У тебя кто-то пропал? — как можно небрежней спросила она, кладя карту на место.
— Нет.
— Тогда "Рука" тебе не помощник. Мы занимаемся поисками пропавших, и только.
— А еще наказываете похитителей. На свой лад.
Мария фыркнула и открыла новую карту.
— Досужие сплетни.
Но Амадео знал, что это не так. "Рука Бога", волонтерская организация, которую основала Мария Альварес после пропажи собственного сына, которого позже нашли убитым, занималась поисками пропавших без вести и похищенных людей. Удостоенная множества государственных наград, Мария без конца повторяла с трибун, что ненайденный человек никогда не даст покоя тем, кто его ждет. Поэтому она и ее товарищи прилагают все усилия, чтобы дать живым и мертвым покой.
